– Я принесла вам чаю. – Руфь поставила ей чашку на столик.
– Ой, спасибо, страшно чаю хочется!
– Наверно, и поесть чего-нибудь. Вы ведь с утра ничего не ели. Я сделала рагу из курицы с овощами, будете?
Дилан нерешительно улыбнулась.
– Спасибо, с удовольствием, но сперва я бы приняла душ. Мне вставать можно?
– Нет! – отрезал Росс. – Ты что, куда вставать, после родов еще восьми часов не прошло! И не думай даже!
– Я спросила Генри, когда вам можно будет встать, – мягко вмешалась Руфь, – он сказал: по желанию. Если чувствуете себя в силах, вставайте. Раньше рожениц по неделе и больше держали на постельном режиме, а теперь врачи считают, что надо двигаться. Так что до ванной, Дилан, вы вполне можете дойти.
Дилан выпростала ноги из-под одеяла и, пошатываясь, поднялась.
Росс подскочил и обхватил ее за плечи.
– Ты видишь? У тебя ноги ватные! Ложись в постель.
Но она упрямо тряхнула головой.
– Ничего, это только первые шаги! – И поковыляла дальше. Каждый шаг давался ей с неимоверным трудом. У двери ванной она высвободилась из его объятий. – Теперь я сама, спасибо.
– Не запирайся! – крикнул Росс, когда она хлопнула дверью у него перед носом.
В ванной она сперва прислонилась к стене: ноги не держали. «Может, грохнешься в обморок? – поддразнила она себя. – Тогда Росс непременно будет корить тебя за своенравие!»
Можно ли верить тому, что он ей сказал? Неужели после звонка Сюзи она помножила два на два, и у нее получилось пять? Что, если их «роман» – действительно лишь плод ее больного воображения?
В точности припомнив все, что говорила по телефону Сюзи, она вынуждена была признать, что объяснение Росса вполне могло быть правдой.
Беда в том, что ей слишком хочется ему поверить. Значит, он все-таки любит ее? А если да, то как он мог быть так холоден с ней в самые тяжелые месяцы беременности? Странно, что взрослый человек беспрекословно следует советам сестры!
Дилан придирчиво осмотрела себя в зеркале. Теперь, после родов, станет ли она вновь желанной для него? Как-то непривычно видеть себя без огромного живота! Она обтянула живот рубашкой: все-таки дряблый, требуется срочная подтяжка.
Как быстро все происходит в ее жизни. Они с Россом поженились почти мгновенно, наверное, надо было повременить, подумать, сможет ли она приспособиться к таким переменам. Но что возьмешь с влюбленной девчонки! В одночасье судьба повернулась на сто восемьдесят градусов, и вот у нее уже ребенок.
Да, нелегко ей досталось это все. Надо было заранее себе представить, как будет трудно, а потом уж ребенка заводить. Впрочем, она и не думала его заводить, это вышло случайно.
И беременность она перенесла хуже некуда. Сначала жуткий токсикоз, а когда он прошел, навалилось отвращение к самой себе. Каково профессиональной балерине видеть себя грузной, отяжелевшей! И в этом она винила Росса. Сперва неосознанно, подспудно, а потом, когда он начал ее избегать – и вполне сознательно.
Если б она нашла в себе силы поговорить с ним начистоту, быть может, они бы лучше поняли друг друга, но ведь они знакомы всего год, даже меньше, к тому же Росс так занят – все дни проводит в лесу, а порой и ночи. Когда они были рядом в первые месяцы после свадьбы, им и поговорить-то не удавалось толком – все бросали на алтарь страсти.
Как видно, она и сейчас не остыла. Стоило увидеть его, спящего в кресле, вмиг ощутила былой пожар. Она-то да, а он?..
Нет, так больше нельзя: пора учиться говорить и понимать друг друга, иначе ничего у них не выйдет.
Вернувшись в спальню, Дилан застала Росса одного у камина. Он нагнулся и подбросил полено в огонь. Сухое дерево затрещало и осветило комнату зеленоватым пламенем. На звук ее шагов Росс, не разгибаясь, повернул голову.
– Ну что?
– Ничего.
Она ополоснула лицо теплой водой, расчесала волосы, стянула их узлом на затылке. Росс глядел на нее так пристально, что у нее защемило сердце.
– Сейчас ты совсем такая, как в тот первый раз, когда я вошел к тебе в гримерную. Тебе идет, когда лицо открыто. Глаза еще огромнее кажутся.
Давно уж он не смотрел на нее так и не делал ей комплиментов. Смущенная, не зная, что ответить, она забралась обратно в постель, которую Руфь и Росс перестелили, пока она была в ванной. С облегчением Дилан откинулась на подушку: она и не подозревала, что несколько шагов до ванной так ее утомят.
– Руфь скоро придет, – сказал он, не сводя с нее будоражащего душу взгляда. Потом подошел, присел на край кровати, погладил ее тонкие пальцы. – Дилан… скажи, ты мне веришь? Насчет Сюзи? Ей-богу, не знаю, отчего тебе пришло в голову, что между нами что-то может быть.
– А чего она все время называет тебя «милый»? – выпалила Дилан.
Он скривился.
