вообще не хочется есть, хотя во рту у меня за весь день не было ничего, кроме кофе.
– Я тоже чувствовала себя не лучшим образом, Арни. Прежде чем мы поговорим о чем-то другом, скажи, зачем ты стал вчера распространяться на ту тему? Тебе следовало догадаться, что ты бередишь мне душу. Когда ты сказал об уголовном преступлении, я не поверила своим ушам.
– А знаешь, что чувствовал я, когда твой дружок показывал те фото? Мной овладела ярость. Я едва сдержался. Мне очень жаль, Гиа. – Арни подошел к ней, и его всегда добрые глаза сверлили Гиацинту, как иголки. – Он твой любовник? Признайся.
– Мы любим друг друга.
Откинувшись на стуле, Арни тихо присвистнул.
– Прямо у меня под носом! Я ведь ждал тебя, Гиацинта. Разве ты не догадывалась? Я думал, что у нас… взаимопонимание.
Лоб его покрылся испариной. Считая Арни человеком легкомысленным, Гиа поразилась тому, что он испытывает столь глубокие чувства. Устыдившись того, что так поверхностно судила о нем, Гиацинта смущенно сказала:
– Я тоже очень-очень сожалею. Мне казалось, что мы просто добрые друзья. Поверь, я не собиралась обманывать тебя.
– Ты знала, что мы больше чем добрые друзья. Ты не можешь сказать, что ты этого не знала.
– Ты никогда не говорил мне об этом.
– Я видел, в каком ты смятении, и давал тебе время справиться с невзгодами. У тебя были дети, работа и другие дела.
Другие дела…
В противоположном конце зала, стоя у пианино, молодой человек пел песню тридцатых годов, которая, похоже, никогда не выйдет из моды. Кто-то за соседним столом негромко подпевал. Хлопнула пробка. Гиацинта заставила себя вернуться к действительности и повторила:
– Я очень сожалею. Я никогда не собиралась обманывать тебя. Поверь мне.
Когда подали обед, Арни едва прикоснулся к нему и отложил вилку.
– После того как твой приятель затронул вчера этот вопрос, я стал развивать его сознательно. Хотел узнать, как он будет вести себя с тобой, если, упаси Бог, узнает об этом деле.
– Упаси Бог? Но я должна рассказать ему. Беда в том, что я не знаю, как это сделать, или же у меня просто не хватает мужества.
– Ты хочешь выйти за него замуж, Гиа?
– О да!
– Проклятие! Не понимаю этого. Я был так близко, а у тебя дети. Конечно, я не такой, как он, Гиа. Он интересный мужчина и ближе тебе по возрасту, по духу – любит хорошую музыку, книги и все такое. Но я сделал бы все, чтобы тебе понравиться. И потом, от меня у тебя нет секретов. Видишь, ты боишься рассказать ему, и в том есть резон. Поверь мне, Гиа!
Эмоциональность, с которой Арни произнес последние слова, встревожила Гиацинту.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ему это не понравится. Ты слышала, что он говорил о том случае, который касался их? Это точно такой же случай. Возможно, у него появятся сомнения, он не сразу придет к решению. Но у него есть семья. Он переговорит с кем-то, кому доверяет. Поверь, я знаю людей. Меня не обманешь.
Это, пожалуй, верно.
Тем не менее Гиацинта бодро сказала:
– В таком случае я выйду замуж, ничего не рассказав ему.
Арни нахмурился.
– О нет! Ты не продержишься и двух недель. Люди не могут жить вместе и хранить друг от друга тайны. Это будет мучить тебя. Всякий раз, посмотрев на него или прикоснувшись к нему в постели, ты почувствуешь, что должна все рассказать. И что последует за этим? Может, ты полагаешь, что он будет счастлив, узнав об этом после того, как надел тебе кольцо на палец? Как сложится ваш брак? И сохранится ли он? Или ты хочешь пройти через новый развод? Твоя тайна при этом раскроется. А если она раскроется, тогда прощай все – хорошая работа, доброе имя, дети… Нет, Гиа, тебе лучше отказаться от этого. Поверь мне. Я родился не вчера. И Уилл не был твоим другом. Он сейчас поднимается по служебной лестнице, и ему совсем ни к чему нести груз твоих проблем.
– Зачем ты все это говоришь? Я не знала, что ты так жесток, – раздраженно сказала Гиацинта. Однако когда она достала платок, чтобы вытереть глаза, Арни отвел взгляд.
«Почему я люблю тебя? Почему любишь ты меня?» – пел мужчина за соседним столиком, и люди улыбались.
Гиацинта съела картофельное пюре. Ей хотелось оказаться дома, в постели, в темноте, накрыть лицо одеялом. Ей нужен был Уилл. Однако не сейчас, а позже, когда появится свет в конце тоннеля. В голове проносились бессвязные мысли.
– В любом случае все очень непросто, – промолвил Арни. – Мне не хотелось об этом говорить, но, помимо любви, есть еще одна сторона в этом деле. Дети чувствуют себя несчастными. Произошли перемены.
– Пе… перемены? – шепотом спросила Гиацинта.
– У Джеральда гостила все лето певичка, дива или звезда – называй ее как угодно! Она не поладила с детьми. Все началось с того, что она не пришлась им по душе. Она отнимает все свободное время
