обоих. Ей хотелось касаться его ног, бедер, ощущать под рукой пружинящие темные волоски внизу живота и…
А он уже рвал молнию у нее на брюках и неловко, путаясь, стаскивал трусики, одновременно стараясь найти удобное для них обоих положение на заднем сиденье крохотной машины. Ева посмотрела на него и увидела прямо перед собой карие глаза с большими черными зрачками, мягкие розовые губы и раскрасневшиеся щеки.
– Ты – чудо, – прошептала она, прежде чем Джозеф закрыл ей рот, а его пальцы отыскали пульсирующее, кипящее желанием место между ее ног.
Торопливо и неловко, проклиная себя за неуклюжесть, Ева расстегнула-таки замок на его джинсах, кое-как вскарабкалась ему на колени, приняла в себя набухший оливковый член и, уже усевшись поудобнее и глядя на изменившееся, напрягшееся лицо, вздохнула и задвигалась наконец вместе с ним, дыша ему в ухо, целуя его в лоб и повторяя одни и те же прекрасные слова.
Миг неловкости настал чуть позже, когда она, придя в себя, не смогла поверить в реальность случившегося, а он, стащив наполненный семенем презерватив, растерялся, не зная, куда его деть.
«И что дальше, что теперь?» – с тревогой думала Ева, падевая джинсы.
Салон стал вдруг тесным, холодным и сырым.
– Надо позавтракать, – с улыбкой сказал Джозеф, перебираясь на переднее сиденье и включая на полную мощь печку.
– Знаешь, я и сама не знаю, чего хочу, – пробормотала она. – То есть… – Боже, ну почему самые простые слова застревают в горле, и их приходится чуть ли не выталкивать оттуда? – А ты… – Ну вот, опять.
– Я тоже, – отшутился Джозеф.
– У меня дети, и мне не нужны лишние проблемы. Я вообще не хочу, чтобы они подолгу оставались без меня. Если они узнают…
– Все в порядке. Я лишь хотел перепихнуться по-быстрому и… кстати, как тебя зовут?
Она в отчаянии посмотрела на него.
– Шутка! – быстро добавил он. – Шутка. Глупая, дурная и, согласен, совершенно неуместная. Извини. Извини. Ты – чудо, и я тебе тоже нравлюсь, так почему бы нам не продлить удовольствие еще немного и не посмотреть, что из этого получится? Никаких обещаний, никаких принуждений, никто не обязан делать то, что ему не нравится. Захочешь прекратить, поставить точку – всегда пожалуйста. – Джозеф протянул руку и помог ей вернуться на место. – Но ты еще не видела меня во всей красе, – с улыбкой добавил он. – Боюсь, в этой тесноте продемонстрировать настоящий стиль не так-то просто. Я знаю пару приемчиков, от которых женщины буквально сходят с ума.
Получилось смешно и иронично – убийственная комбинация. Какой сердцеед. Неужели он такой на самом деле, милый и забавный? Или все это не более чем часть игры, спектакля, цель которого проста и ясна – обольщение?
Джозеф потянулся, чтобы поцеловать ее.
– Мне бы хотелось познакомиться с твоими детьми. Уверен, они мне понравятся. – Он быстро взглянул на нее и поспешно добавил: – Конечно, когда ты сама этого захочешь… когда разрешишь.
– Знаешь, что меня по-настоящему беспокоит? Ты слишком мил. Все, что ты сейчас говоришь, говорят все мужчины, желая произвести впечатление на женщину. Я просто не могу поверить, что ты действительно такой славный.
– Понятно. – Он улыбнулся. – Должен признать, такого рода претензии для меня в новинку. Боюсь, моя последняя подружка придерживается иного мнения. На самом деле я далек от идеала. Немного страдаю от астмы, по ночам у меня случается одышка… это ведь серьезные недостатки?
Ева рассмеялась:
– Но разве мы не ведем себя по-разному с разными людьми? Общаясь с одними, проявляем самое плохое, другие же пробуждают в нас только лучшее.
Джозеф не стал развивать мысль, но этого и не требовалось. Ева все поняла: может быть, они способны вызывать друг в друге самое хорошее, а доказательство – вот оно, ясное и простое, как и его безмятежная улыбка.
Они позавтракали в каком-то дешевом придорожном кафе, и даже раздраженному, рычащему на посетителей официанту не удалось испортить им настроение. Потом Джозеф отвез ее домой и высадил у самой двери, – к себе она его не пригласила; они наскоро обменялись телефонами и договорились встретиться в самое ближайшее время.
Он звонил постоянно, умолял позволить ему прийти, просил о встречах и в конце концов все-таки сломил ее слабое сопротивление и познакомился с мальчиками уже через несколько дней после первого свидания. Очень скоро она поняла: ей не устоять. Если бы она его не впустила, он разбил бы лагерь перед ее дверью.
Джозеф был неутомим и настойчив, и постепенно, очень постепенно, Ева отступила, ослабила тормоза. А почему бы и нет? Самое время для новой любви: после ее первого брака прошло шесть лет, мальчики, двенадцатилетний Денни и десятилетний Том, уже не нуждались в ней так остро, как прежде. Они занимались футболом, ходили на тренировки, проводили время с друзьями, и тут как раз появился Джозеф, милый и заботливый, всегда готовый составить компанию, ждущий малейшего сигнала, чтобы дать ей возможность попробовать другой жизни, романтичной и веселой.
С ним она много смеялась, в ней появилась легкость, о существовании которой Ева давно забыла.
Первый уик-энд вместе. Наедине. Незабываемо. На протяжении нескольких недель они занимались сексом тайком, урывками, то в ванной комнате под шум душа, то в спальне рано утром, забаррикадировав предварительно дверь. Но и тогда делать все приходилось в режиме молчания, в полной темноте, укрывшись с головой под покрывалом, что доводило порой едва ли не до истерики.
В конце концов Ева уступила настоятельным просьбам Джен разрешить ей взять мальчиков на выходные, чтобы Джозеф мог прийти вечером в пятницу и остаться до вечера воскресенья. Все почти как у
