из тонкой ткани и с очень короткой стрижкой, какую не носил с тринадцати лет. Том выглядел удивительно, совершенно был не похож на себя и знал это.
– Прости, мам, – сказал он, обнимая, а потом целуя Еву. – Я никого не хотел шокировать. Просто посмотрел на себя в зеркало в костюме, в котором собирался на свадьбу, и подумал: «Нет, это не то». Я вступаю в брак, собираюсь стать отцом. Мне просто необходимо измениться.
– Все это время, что ты бегал по магазинам и стригся, я ужасно беспокоилась!
– Я много думал. Ходил и думал.
– И что же ты надумал?
Ева старалась выглядеть строгой, но с Томом это никак не получалось. Он был молод, несерьезен, очень трогателен и мил.
– Я решил, что это будет классно.
– Классно? Что ж, если ты считаешь, что все будет классно, тогда ладно. – Она скрестила на груди руки, чувствуя себя виноватой, что сердилась на сына.
– Я еще переписал все свои брачные обеты. Уверен, публика будет рыдать. Вот увидите.
– Ни за что, – возразила Анна. – Это все сентиментальные глупости.
– Анна, ты же свято веришь в романтичность брачных церемоний! Даже не пытайся притворяться, что это не так. Между прочим, мама сегодня фантастически выглядит, правда?
– Я очень на тебя сердита, так что не заговаривай мне зубы, – сказала Ева.
– Ты великолепна, – улыбнулся он ей. – Кстати, что ты сделала с волосами?
Анна и Робби захихикали, поэтому изображать гнев она уже не могла.
– Ладно, пойдем. Пришло время распить первую свадебную бутылку шампанского, – сказал Денни и направился к холодильнику, стоящему в шатре.
О чем они шутили и болтали, сидя на траве и поедая сандвичи, фрукты и кексы, которые Ева привезла с собой, запивая все это ледяным шампанским, она не могла вспомнить.
Кроме разве момента, когда Том заявил:
– Сандвичи с яйцом! Мама! Я не могу их есть… От жениха не может пахнуть яйцами.
– Не волнуйся. Я ко всему подготовилась, – сказала ему Анна, копаясь в своем большом рюкзаке. – Специально припасла для тебя «Тик-так».
Ева смотрела на своих четверых детей, подшучивающих друг над другом, и ее сердце переполняла гордость. Неужели теперь всему этому придет конец? В следующий раз, когда семья соберется на пикник, с ними будут Дипа и ее малыш. И прекрасно!.. Почему же она чувствует грусть?
Первым гостем, появившимся в три часа, оказался Джозеф в белом льняном костюме. Он вылез из несуразной маленькой машины, которая, по мнению Евы, совсем ему не подходила. В руках у него был большой сверток.
Анна бросилась к отцу, а Робби от волнения прыгал на месте.
– Это мой папа Джофус, мой папа Джофус! – повторял мальчик, оглушив всех своими воплями.
Джозеф всех поцеловал, даже Денни и Тома, а Робби подхватил на руки.
– Как ты, Том? – спросил он.
– Все прекрасно.
– Вижу. Отличная рубашка… А твоя будущая жена?
– Тоже нормально. Ей еще ходить три с половиной недели.
Джозеф передал Тому пакет и, прежде чем юноша отнес его в шатер, сказал:
– У меня есть еще один небольшой подарок, о котором я хотел поговорить с тобой до церемонии, когда выпадет подходящий момент. Хорошо?
– Хорошо, но не стоило так беспокоиться.
– Конечно, стоило!
Джозеф сел рядом с ними на покрывало. Анна прижалась к нему, а Робби занял себя тем, что начал развязывать шнурки на туфлях отца.
– Ну что ж, Ева, один птенец покидает гнездо. Переживаешь? – Джозеф улыбался, а Ева старалась не замечать, как он прекрасно выглядит.
– Все хорошо. Не заставляй меня опять плакать, а то придется поправлять макияж.
– Где же Мишель? – спросил Денни. – Она здорова?
– Извини, она не смогла прийти, потянула спину.
– Бедняжка. Как же так вышло? – Ева надеялась, что ее голос звучит искренне, но на самом деле чувствовала огромное облегчение, что Мишель не пришла.
– Да вроде занималась гимнастикой… – ответил Джозеф и потрепал Анну по волосам. – Ты сегодня очаровательна.
– Тебе нравится? – улыбнулась девочка. – Я – мини-Дипа.
Они рассмеялись.
