— Вы можете дать гарантию, что мы все не будем принесены в жертву ради неведомых нам целей Язида и Топильцина?
— Они не пойдут на риск обнаружения «Леди Флэмборо» международными силами, — устало сказал Аммар, — хотя бы потому, что не могут позволить нам заговорить. Они же понимают, что их надеждам на захват власти придет конец, если будет обнаружена их связь с этим похищением. Поверьте мне, они позаботились о нашем спасении. Проявите терпение — и все будет хорошо.
— Как позаботились?
— Вы узнаете эту часть плана, как только мы получим инструкции о судьбе заложников.
Плотно сплетенные нити в паутине лжи начале рваться по краям. В любой момент Мачадо мог увидеть и все понять. Пока в радиорубке сидел человек Аммара, ни одно сообщение не могло быть получено, потому что рация была настроена на неверную частоту. Язиду и, скорее всего, Топильцину, злорадно думал Аммар, пришлось пережить немало неприятных минут, считая, что он, Аммар, проигнорирован первоначальный план и убил заложников, вместо того чтобы сохранить им жизнь ради пропагандистских целей.
— Почему бы нам не поступить по-своему, запереть всех внизу, затопить судно и покончить с этим? — Мачадо был так зол, что едва сдерживался.
— Убить британский экипаж, американского сенатора и других было бы крайне неразумно. Возможно, вам, капитан, нравится находиться в постоянном напряжении, скрываться и переезжать с места на место, являясь объектом преследования международной полиции, но лично я предпочитаю жить спокойно и с удобствами.
— Но это же глупо — оставлять свидетелей!
Этот идиот даже не представляет, насколько он прав, подумал Аммар, вздохнул и отложил Коран.
— Ваша забота — президент Де Лоренцо. Моя — президент Хасан и Гала Камиль. На этом наши взаимоотношения заканчиваются.
Мачадо встал, быстрыми шагами пересек каюту и распахнул дверь.
— Лучше бы нам побыстрее получить какую-нибудь информацию, — с угрозой в голосе пробормотал он. — Я не смогу долго сдерживать своих людей. Они уже начали требовать, чтобы я взял на себя руководство операцией.
Аммар дружелюбно улыбнулся:
— Если мы не получим приказа от наших лидеров в полдень, я передам командование вам.
Глаза Мачадо на мгновение подозрительно расширились:
— Вы согласитесь отступить на второй план и признать мою главенствующую роль?
— А почему нет? Я брался захватить президента Хасана и выполнил свою работу. С удовольствием уступлю остальную головную боль вам.
Физиономия Мачадо расплылась в дьявольской улыбке.
— Я заставлю тебя выполнить это обещание, египтянин. И тогда увижу наконец твое лицо под маской. — С этими словами он вышел.
Лишь только щелкнула дверная защелка, Аммар вытащил из кармана миниатюрную рацию и нажал на кнопку.
— Ибн-Тельмук?
— Да, Сулейман Азиз.
— Где ты?
— На корме.
— Сколько на берегу?
— Шестеро переправлены на причал у старой шахты. На борту нас осталось пятнадцать человек, включая тебя. Перевозка движется медленно, в нашем распоряжении только маленькая лодка на троих человек. Большая разбита и не подлежит ремонту.
— Саботаж?
— Это может быть делом рук только людей Мачадо.
— Еще существуют какие-нибудь проблемы из-за них?
— Пока нет. Они плохо переносят холод, поэтому редко показываются на палубе. Большинство из них накачиваются текилой в баре. А кто не пьет, тот спит. Ты был прав, приказав нашим людям проявлять к ним максимум дружелюбия. Они, похоже, совершенно позабыли о дисциплине.
— Заряды?
— Вся взрывчатка размещена в трещине, которая тянется вдоль передней стенки ледника. После взрыва стена рухнет и погребет под собой судно.
— Сколько еще потребуется времени на эвакуацию?
— Использование весел очень замедляет работу. Мы же не можем включить двигатель, чтобы не насторожить людей Мачадо. Думаю, нам потребуется еще минут сорок пять.
— Мы должны быть в полной безопасности до рассвета.
— Люди делают все что могут, Сулейман Азиз.
— Ты можешь на некоторое время уйти?
— Конечно.
— Тогда возьми одного человека и встречай меня у каюты Хасана.
— Мы их убьем?
— Нет, — ответил Аммар, — мы возьмем их с собой.
Аммар выключил рацию и положил в карман Коран. Предательство Ахмеда Язида требовало отмщения. Жаль, что такой превосходный, тонкий план заканчивается столь банально. Но Аммар не собирался продолжать действовать по первоначальной схеме, зная, что рядом находится человек, специально нанятый, чтобы его убить. Честно признаться, его больше разозлила потеря денег, которые он должен был получить за операцию, чем нанесенный ему в спину удар.
Поэтому он решил, что целесообразно сохранить жизнь, по крайней мере временно, Хасану и госпожа Камиль. Да, и Де Лоренцо тоже. Они станут предметом торга. И вполне может получиться, что Аммар возместит свои убытки, сбросив все бремя вины на Язида и Топильцина.
Ему требовалось время подумать и разработать новый план. Но это все.
Прежде всего надо увезти заложников с судна, пока Мачадо и его разношерстная команда не прознали о его хитроумном плане.
Когда дверь каюты открылась и на пороге появился лидер похитителей, у Галы предательски заныло сердце. Она видела только глаза в прорезях уродливой маски и с истинно женским любопытством старалась представить, как выглядит этот мужчина и как себя ведет в разных жизненных обстоятельствах.
Он вошел и заговорил спокойным, но угрожающим тоном:
— Вы все пойдете со мной.
Гала вздрогнула и опустила глаза, страшно разозлившись на себя за то, что не сумела скрыть страх.
Испугать сенатора Питта было сложнее. Он вскочил, в три шага пересек каюту и остановился рядом с Аммаром.
— Куда вы нас ведете и зачем? — потребовал ответа он.
— Вы что-то перепутали, сенатор. Мы не в сенатской комиссии и я не собираюсь отвечать на ваши вопросы. Так что не трудитесь подвергать меня допросу, — холодно проговорил Аммар.
— Мы имеем право знать, — настаивал сенатор.
— Вы не имеете никаких прав, — раздраженно проговорил Аммар, грубо оттолкнул сенатора и прошел в комнату. Лица двоих президентов и Генерального секретаря ООН, обращенные к нему, были бледны до синевы.
— Мы отправляемся на небольшую лодочную прогулку, — любезно сообщил он, — далее последует поездка на поезде. На улице прохладно, поэтому мои люди принесут вам одеяла.
Спорить и возражать никто не стал.
Охваченная чувством полной безнадежности, Гала помогла президенту Хасану подняться на ноги.
