— Полезай туда и смотри в оба. Когда они начнут атаку, крикни нам, встреть их хорошей очередью и сразу же тащи свою задницу вниз. Они не станут колебаться, стрелять или не стрелять над вертолетом.
— Я пошел.
Питт обошел боковой офис, потом остановился в дверном проеме и спросил у Джордино и Финдли:
— Как идут дела?
Джордино на секунду прервал свою работу: он как раз перекидывал лопатой кучу рудных отходов к баррикаде.
— Форт Джордино будет закончен точно в срок.
Финдли тоже прекратил работу и свысока взглянул на Джордино.
— Буква «эф», — заявил он, — в алфавите раньше «джи», так что мы строим форт Финдли.
Джордино пристально взглянул на коллегу и примирительно заявил:
— Давай решим так: форт Финдли, если мы проиграем, но форт Джордино, если выиграем. — После этого он вернулся к работе.
Покачав головой, Питт мысленно поблагодарил Бога за то, что с ним рядом такие замечательные друзья. Ему захотелось сказать им что-нибудь, выразить свои чувства, безмерную благодарность за то, что они рискуют жизнью, чтобы остановить банду подонков, хотя имели полное право спрятаться и подождать, пока прибудет полковник Холлис со своей командой. Но он знал: таким людям не нужны ни поощрение, ни похвала. Они всегда добросовестно делали свою работу, и если для этого приходилось брать в руки оружие, значит, они без лишних слов именно это и делали. Питту оставалось надеяться, что никто не погибнет напрасно.
— Доспорите позже, — сказал он, — и подготовьте встречу, если наши гости пройдут мимо меня.
Он вернулся в мрачный, пахнущий плесенью офис, проверил автомат и отложил его в сторону. Быстро соорудив укрытие из двух перевернутых столов, металлического шкафа для хранения документов и тяжелой, пузатой печки, он лег на пол и стал ждать.
Долго ждать ему не пришлось. Уже через минуту он услышал донесшийся снаружи легкий шорох гравия. Звук прекратился, потом возник снова, тихий, но четкий. Питт поднял автомат, упер рукоять в металлический шкаф и приготовился.
Ганн подал сигнал о начале штурма, но было слишком поздно. Почти одновременно с его криком во фрамугу над дверью влетел предмет и завертелся по полу. За ним последовал второй. Питт бросился на пол и попытался вжаться в стальной шкаф, проклиная себя за недальновидность.
Обе гранаты взорвались с оглушительным грохотом. В небольшом помещении офиса началось сущее светопреставление из ломающейся мебели и разлетающихся осколков. Внешняя стена вывалилась наружу, потолок угрожающе провис.
Питт получил легкую контузию. Ему еще никогда не доводилось находиться так близко от места двойного взрыва, и он был ошеломлен происшедшим.
Металлическое брюхо печки приняло на себя основной удар шрапнели и, хотя сохранило форму, сплошь покрылось рваными дырами. Шкаф погнулся, полки в нем покорежились, но единственное видимое повреждение, которое Питт обнаружил на себе, это глубокая царапина на левом бедре, ну и еще пятисантиметровый порез на щеке.
Офис прекратил свое существование, превратившись в груду дымящихся осколков. В какой-то момент Питту показалось, что он угодил в огненную ловушку, однако он быстро успокоился. Старое, пропитанное дождевой влагой дерево, из которого было построено здание, в нескольких местах шипело, но так и не загорелось.
Усилием воли Питт вернул себя к действительности, перевел рычаг на автоматический огонь и направил дуло автомата туда, где раньше была входная дверь. Кровь струйкой стекала по его лицу и убегала за воротник. Он не успел моргнуть, как попал под огневой навес, созданный четверыми террористами.
Питт не чувствовал ни раскаяния, ни страха, выпустив длинную очередь по нападавшим, которая разбросала их в разные стороны. Выронив оружие и взмахнув руками, словно танцоры, исполняющие какой-то безумный танец, они покатились по усыпанному обломками полу.
За первой волной пришла вторая, в ней было три террориста, и они тоже были безжалостно остановлены Питтом. Впрочем, остановлены были все, кроме одного, среагировавшего непостижимо быстро и успевшего укрыться за дымящимся кожаным диваном.
Внезапно прямо возле уха Питта грянули три оглушительно громких выстрела, больше напоминающих пушечные. Это Финдли, упав на колени рядом с Питом, трижды выстрелил по нижней части дивана. Вверх полетели куски кожи, дерева и джутовой набивки, а потом из-за гнутой ножки дивана безвольно упала и осталась лежать на полу рука террориста.
Из дыма материализовался Джордино. Он ухватил Питта под руки, поволок назад к дробильной установке, устроил в относительной безопасности за старым вагоном и трагическим голосом вопросил:
— Ну почему с тобой всегда проблемы? — Он внимательно осмотрел Питта и, старательно скрывая тревогу, но уже более мягко поинтересовался: — Ты серьезно ранен?
Питт вытер кровь с лица и уставился на внушительную дыру на брюках, через которую была видна кровоточащая рана на ноге.
— Что за черт! — воскликнул он. — Пропали совсем новые лыжные штаны. Где я найду другие?
Финдли опустился на колени, разрезал штанину и принялся бинтовать рану.
— Вы легко отделались. После такого взрыва всего несколько царапин — это большая удача.
— Я идиот, даже не подумал о гранатах, — сокрушенно заявил Питт.
— Какой смысл себя винить? — пожал плечами Джордино. — В конце концов, мы работаем совсем в другой сфере. Питт огляделся по сторонам.
— Нам лучше приготовиться, если мы хотим оставаться на ногах, когда прибудут наши бравые спецназовцы.
— Террористы больше не пойдут с этой стороны, — сказал Финдли. — Взрывом снесло наружную лестницу. Они не станут делать из себя мишени, карабкаясь десять футов по сломанным бревнам. — Возможно, именно сейчас настал момент сжечь, ко всем чертям, вертолет и устроить здесь ад? — без всякого энтузиазма добавил он.
— У меня плохие новости, — сообщил Ганн, спрыгивая с лестницы. — Я видел еще человек двадцать, несущихся вдоль железной дороги. Они появятся здесь минут через семь-восемь.
Джордино подозрительно взглянул на Ганна.
— Сколько их?
— Я сбился на пятнадцати и больше не считал.
— Кажется, будет жарко, — пробормотал Финдли.
— А что Холлис и его люди?
Ганн покачал головой:
— Не видно. — Он сделал паузу, глубоко вдохнул, потом повернулся к Питту. — За террористами следуют четверо заложников с двумя охранниками. Я сумел довольно хорошо рассмотреть их в бинокль. Один из них — твой отец, Питт. Он и женщина помогают идти еще двоим мужчинам.
— Гала Камиль, храни ее Бог! — с облегчением улыбнулся Питт. — Как я рад, что мой старик жив!
— А кто двое других? — поинтересовался Джордино.
— Вероятнее всего, президенты Де Лоренцо и Хасан.
— Полагаю, они мечтают об отставке, — улыбнулся Финдли и закрепил бинт на повязке Питта.
— Террористы оставили в живых сенатора и остальных только для того, чтобы обеспечить себе отход, — сказал Питт.
— И без колебаний перестреляют их по одному, если мы не отдадим им вертолет, — не без оснований предположил Ганн.
Питт кивнул:
