рекомендовать Дэнни, который был егерем по призванию, на должность своего заместителя. С тех пор тот и занимал вторую позицию.
Фергус, младший брат Дэнни, закончил колледж, стал квалифицированным инженером и переехал в Абердин, чтобы заняться нефтяным бизнесом в Северном море. Он съездил за границу, женился и едва наведывался домой. А вскоре произошла еще одна ужасная трагедия, после которой домой он уже никогда не вернется…
Хауард не стал спрашивать у Шилы о несчастье, обрушившемся на Фергуса. Он увидел, что та расстроилась, и быстро переключил разговор снова на Дэнни. По мере того, что рассказывала девушка, в голове Хауарда стал вырисовываться портрет молодого шотландца. Целеустремленный, рассчитывающий только на свои силы, способный, стойкий и сильный – все это хорошие черты. Немногословный – необязательно плохо. Горячий нрав – не то чтобы хорошо.
– Так чем же он занимается в межсезонье?
– Ох, он работает в магазине спорттоваров у своего дяди в Форт-Уильяме. На самом деле, он сам управляется с торговлей. И дядя и тетя… ну, сегодня их уже ничто особенно не интересует. Там все делает Дэнни.
Хауард догадывался о причинах отсутствия у дяди и тети интереса к делам и не стал вдаваться в подробности. Бич для столь многих горцев – пьянство. Эти длинные-длинные зимние ночи и лишь один собеседник – бутылка…
– Он что, живет со своими дядей и тетей?
– О нет. У него есть свой коттедж, который ему оставила бабушка.
– А где это, здесь, в деревне? – Хауард подумал, что все равно должен был разузнать адрес, а тут ему было интересно посмотреть на реакцию.
Прежде чем ответить, девушка как-то странно на него взглянула.
– Нет, это внизу, по дороге на Спин-Бридж, – рассеянно сказала она. – А теперь, мистер Хатчер, – она выпрямилась и напустила на себя деловито-озабоченный вид, – пока не собрались посетители, мне лучше заняться вашим ужином. Что бы вам хотелось? У нас найдется прекрасная форель, которую я бы вам настоятельно порекомендовала.
Свежая коричневатая форель оказалась и впрямь отменной, и Хауард заказал к ней бутылку белого вина. Ее принесла мать Шилы, поинтересовавшись, все ли его удовлетворяет.
– Конечно же – да, миссис Камерон, – ответил он. – Это самое приятное место для отдыха. Лучшего просто не сыскать.
Довольная его словами, она улыбнулась и собралась вернуться на кухню, но Хауард мягко окликнул ее:
– Миссис Камерон, не хотите ли ненадолго составить мне компанию и выпить вина? Вы сегодня очень много потрудились, а я весь день провел в дороге. Может быть, вдвоем нам удастся немного развеяться?
Мораг Камерон обернулась, на ее лице было написано удивление. Она изучала его темные, почти без выражения глаза. Неожиданно ей понравилось то, что она увидела.
– Что ж, мистер Хатчер, очень мило с вашей стороны. Пожалуй, я приму приглашение. У меня как раз небольшенький перерыв перед тем, как начнет заполняться бар. Спасибо. – Мораг развязала фартук и присела за столик.
Хауард налил ей вина в бокал. Женщина стала изучать его лицо. Приятный мужчина, подумала она. Но его так просто не поймешь. Сложная судьба… интересное лицо – эти темные глаза готовы выдать не слишком-то много. Посмотрев в них с холодным интересом, она поставила локти на стол и опустила подбородок на сцепленные руки.
– Так поведайте мне, мистер Хатчер, что же вас сюда привело?
Хауард мягким голосом начал рассказ. Он ответил на ее вопрос той же историей, которую уже сообщил Шиле. Затем он сменил тему, перескакивая с одного на другое, стал говорить о своих пристрастиях и расспрашивать о ее интересах.
Они проболтали полчаса, как вдруг Мораг посмотрела на свои часы и вскочила из-за стола.
– Ох, вы должны меня извинить, мистер Хатчер. Мне нужно заняться другими делами. Я понятия не имела, что уже так много времени. – Она протянула руку, и Хауард тоже поднялся. Она улыбнулась ему. – Спасибо за вино. Я получила удовольствие от нашей беседы.
– И я тоже, миссис Камерон. И притом превеликое.
– Спокойной вам ночи, мистер Хатчер. Надеюсь, что постель покажется вам удобной.
Он взял ее за руку.
– Спокойной ночи, миссис Камерон. Или могу я называть вас просто Мораг?
Тень улыбки все еще продолжала играть на ее лице, но она так ничего и не ответила, повернулась и ушла.
Хауард снова сел и осушил свой стакан. Десятью минутами позже он был наверху в своей комнате и пытался сосредоточиться на книге.
Где-то через час в открытое окно до него стали доноситься звуки из расположенного внизу бара. Постепенно в нем собирались местные жители, чтобы отметить конец еще одной трудовой недели. К девяти часам, как прикинул Хауард, бар должен был быть полон – шум оттуда нарастал и стихать начал только ближе к закрытию. Хауард слышал голоса и шаги мужчин, исчезавших во тьме по дороге. Затем, чуть позднее, донесся звук закрываемого массивного засова на входных дверях. Наконец в половине двенадцатого наступила тишина.
Хауард поднялся с постели и открыл дверь спальни. Выйдя наружу, он бесшумно направился в дальний конец покрытого ковровой дорожкой коридора, где рядом с лестницей находился запасной выход. Дверь была помечена: «СЛУЖЕБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ». Он толкнул ее и шагнул внутрь. За ней было еще три двери, из-под одной из них струился свет. Где-то через минуту он погас. Хауард тихонько постучал в дверь, свет внутри вновь зажегся, и она открылась.
На пороге, одетая в ночную рубашку, стояла Мораг Камерон, весь ее вид выражал крайнее изумление. В течение нескольких секунд, ничего не говоря, она просто смотрела на Хауарда. Женщина уже собиралась было что-то сказать, но его руки обняли ее стройное тело и притянули к себе. Его губы прильнули к ее губам, и на мгновение она была застигнута врасплох потрясающим ощущением физической близости. Сила и страсть его объятий на какое-то время лишили ее всяких мыслей, и она в течение показавшихся очень долгими секунд безуспешно пыталась подавить неожиданно возникшую собственную страсть. Затем она резко отстранилась и сделала шаг назад, ее глаза горели от негодования. Пощечина прозвучала словно щелчок кнута.
Пораженная, она пристально всмотрелась ему в глаза – Хауард даже не шелохнулся. Ее рука заныла от сильного удара, но мужчина не подал ни малейшего вида, что даже ощутил его. Мораг быстро замахнулась еще для одной пощечины, и… она почувствовала, как его рука обхватила ее запястье. Поначалу она попыталась было освободить кисть, но с нарастающим изумлением обнаружила, что не может ею даже шевельнуть. Он поднес указательный палец свободной руки к своему рту, прося тишины, затем нежно коснулся им ее губ. Медленным ласкающим движением его пальцы пробежались по щеке и скользнули вниз вдоль шеи… задрожав, она закрыла глаза, и он отпустил пойманную кисть. Ее лицо теперь было нежно зажато между двумя ладонями, и она почувствовала, как он снова притянул ее к себе. Мораг обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом, размягчаясь, тая, подчиняясь его силе… О Боже, ее еще никогда так не целовали…
Они медленно опустились на ковер, позади них тихо щелкнула закрывшаяся дверь.
Лежа под Хауардом, Мораг ощутила, как изнутри в ней медленно поднимается давно забытое чувство. Тихо застонав, она прижалась к нему еще крепче, утопив кончики пальцев в его спине. Она снова застонала, теперь уже громче, и ладонь Хауарда накрыла ее рот. Его губы коснулись ее уха, затем шеи, на нее стали накатывать и захлестывать непреодолимые волны удовольствия, этого чудесного, сладострастного чувства, которое она не испытывала уже столько лет… она извивалась и беззвучно стонала в его ладонь, дрожа и выгибая спину от острого желания… затем мягко осела, с влажной кожей, расслабленная, как никогда до этого… но он продолжал движения, и она снова стала отзываться – медленно и с приятным удивлением… такого не может быть… слившись воедино, они перевернулись, теперь она была
