– Я тоже, – спокойно согласился он. Женщины его семейства обладали удивительными способностями, и хотя Дарий имел возможность созерцать их в течение веков, его воспоминания и благоговейное отношение к ним ничуть не изменились. Дарий прекрасно помнил о том, что всегда гордился своими женщинами. Нет, никто на всем белом свете не посмеет причинить им вреда!
Юлиан уже начал изменять свою форму, и через несколько мгновений взмыл в небо хищной птицей, чтобы орлиным взором оглядеть все вокруг и посмотреть, нет ли чего-нибудь необычного на земле рядом с ними. Разумеется, с высоты ему было легче найти противника. Он стал приглядываться к выжженным участкам земли, стараясь определить, нет ли на них чего-нибудь необычного. Свирепый знал, что Дарий в этот момент так же старательно пытается обнаружить следы пребывания вампира, как и он сам. Дарий был отличным бойцом, практически ничем не уступающим в силе самому Свирепому. Тот прекрасно понимал, что то же самое знает о Дарий и вампир. Поэтому сейчас вступать в бой с Дарием со стороны чудовища было бы равносильно самоубийству. Вампир выжидал, а из этого следовало, что сегодня Дарию и Юлиану предстояло столкнуться с действительно древним и могущественным противником.
Юлиан сосредоточился и заставил себя видеть только то, что сейчас могло бы его заинтересовать, отметая в сторону все остальное. Скорее всего нападение произойдет с той стороны, с которой меньше всего предполагали сейчас карпатцы. Вампир первым делом постарается одолеть объединенную силу голоса Дезари и решимости Берека вернуть к себе Синдил, а уже потом перейдет к более сильному противнику.
Очень скоро Юлиан, продолжая находиться в образе хищной птицы, заметил, что кора на одном из обожженных деревьях начала странным образом шевелиться. И все это происходило буквально в нескольких футах от Дария. Потом ствол умирающего дерева расщепился надвое, а Дарий в это время передвинулся дальше в обожженную зону. Теперь все почерневшие ветви сожженных деревьев стали вести себя зловеще. Они вытягивались в стороны, словно заманивая Дария в центр приготовленной заранее западни. Сверху Свирепому было хорошо видно, как отделявшиеся от деревьев мрачные тени уводили Дария дальше и дальше, туда, куда его манил вампир.
– Дарий! – тут же предупредил Юлиан карпатца, послав ему тревожный призыв быть настороже.
Тот сразу же передал Свирепому свой мысленный ответ.
– Я тоже успел почувствовать их присутствие. Но они не знают, что ты находишься здесь, с нами. Скажи, Дезари уже удалось вернуть Синдил?
Дарий уверенно продвигался в центр выжженного леса. При этом не поворачивал головы ни вправо, ни влево, а плавной походкой шел все дальше и дальше, как будто ничто в этом мире его сейчас не волновало, а он просто вышел на прогулку.
Юлиан развернулся в воздухе и передал Дарию только что полученную информацию:
– Дезари удалось приблизить Синдил к нам настолько, что Берек смог слиться с ее духом. В настоящее время все трое объединили свои усилия против мощи вампира. Если он хочет заполучить Синдил, ему придется подослать своих помощников.
Дарий ответил сразу же:
– Если он не сможет завладеть ее духом, он постарается захватить ее тело.
Юлиан знал, что Дарий справедливо оценил ситуацию. Теперь Свирепому следовало оберегать тела Берека и Синдил, и он не мог помогать Дарию, которого вскоре ожидал свой бой.
А тем временем в небе над птицей начали сгущаться тучи, черные и зловещие, переполненные водой и электричеством. Блеснула молния, раздался раскат грома, словно кто-то невидимый наверху возвестил о начале великой битвы.
– Только не огонь! – мысленно взмолился Юлиан, и его тревога тут же передалась по телепатическому каналу Дарию.
– Я не совсем еще обезумел, – спокойно отозвался тот. – Эти твари питаются огнем и набирают от него силу. Огонь им только на руку.
Оставаясь в теле птицы, Юлиан почувствовал, что невольно улыбается, несмотря на исключительную напряженность обстановки. Дарий снова проявил себя истинным воином. Он обладал удивительной способностью, при любых обстоятельствах не терял уверенности в своих силах. И, как уже успел убедиться Свирепый, эта уверенность была вполне обоснованной.
Молнии засверкали между тучами, разнося по небу заряды электричества. И снова прогремел гром, сотрясая землю над будущим полем боя. И мрачные тени стали вытягиваться сильнее, превращаясь в некие подобия людей, карикатуры на монахов в черных одеяниях, с щелочками вместо глаз и зияющими пастями-дырами. Они жадно простирали к Дарию свои руки-ветви, увлекая его в зловещий круг.
Но карпатец даже не смотрел на них. Он словно не замечал упырей, расположившихся возле него, не слышал их отвратительных стонов и завываний. Только раз Дарий встряхнул головой, и его длинные черные волосы рассыпались по плечам, делая его еще более схожим с древним воином. Лицо его стало жестким и беспощадным, в черных глазах не осталось и следа сострадания к тем, кто отдал свои души служению вампирам.
Темные тени полетели низко над землей, одновременно затянув какое-то тоскливое старинное заклинание. Упыри готовились расправиться с отважным карпатцем.
Услышав знакомые звуки, Юлиан почувствовал, как тревожно застучало сердце в груди. Это было то самое заклинание, которым темные силы привязывали к себе души. Может быть, Дарий знает, как противиться этому заклинанию, как не дать заколдовать себя? Свирепому хотелось немедленно броситься туда, вниз, чтобы прийти на помощь Дарию. Но сейчас его обязанностью было наблюдать за двумя телами и следить за тем, чтобы никто не приближался к ним. Он лениво описывал круги над Береком и Синдил, внимательно оглядывая окрестности. Главный враг пока что оставался пассивен, он лишь время от времени пытался приманить к себе дух Синдил, вырвав его у Дезари и Берека.
Но Дезари оказалась достойным противником. Ее волшебный голос сплетал сеть из серебристых и золотистых нитей-ноток, в которой надежно хранился сейчас дух Синдил.
Голос Дезари был настолько чист и невинен, что вампир сразу почувствовал, как с каждой минутой уменьшаются его собственные силы. Грязная тварь отчетливо сознавала, что сама выбрала путь зла, как если бы Дезари держала перед вампиром зеркало. Он представлял себе свое отвратительное лицо с иссохшей от веков кожей, отслаивающейся с черепа. По его телу ползали черви, а из пальцев сочилась ядовитая кислотная кровь, когда-то чистая, давным-давно отнятая у умирающих людей и карпатцев. Его
