основой армии, которая в дальнейшем будет наращиваться до первоначальной наступательной силы в тридцать тысяч солдат.
Когда по всей Атреске распространилась зараза гражданской войны, генерал Гестерис предупредил командиров об усиливающейся деятельности мятежников в этом районе. Сами легионы были неуязвимы, однако линии снабжения постоянно подвергались нападению. И когда войска Конкорда увидели столбы дыма, поднимающиеся двумя милями дальше, генерал дал волю ярости. Он без колебаний принял решение.
— Это не преданные Конкорду граждане, — на бегу напомнил солдатам Нунан. — Это предатели Эстории и Бога. Их улыбки фальшивы, их речи — западня. Увидев нас, они содрогнутся от страха! Мы — Медвежьи Когти. Мы их сокрушим.
Нунан добежал до входа в долину. Его первая сотня была вооружена луками, две другие — дротиками. Каждый воин, одетый в доспех, нес гладиус и легкий круглый щит. Расширяющуюся впереди долину усеивали валуны. Внизу река выходила из подземного русла, и вдоль ее берега прокладывали дорогу. Форт располагался милей дальше, в восточной части долины, на природном плато. Сейчас он горел, и черный дым поднимался к затянутому облаками небу.
Вдали у форта Нунан увидел движущиеся массы людей. Много, сотни. Плато, спускавшееся к дороге, было завалено телами. Кое-где группы солдат Конкорда еще сражались в горящих зданиях, но они не смогли бы долго продержаться. Повозки и строительные материалы разметало по всей долине. Река окрасилась кровью и несла трупы людей, волов и лошадей — последствия нападения крупного отряда мятежников.
— Вперед! — заорал Нунан.
Он помчался по дороге, надеясь, что правильно рассчитал время и Келл с кавалерией с другого конца долины отрежет бунтовщикам путь к отступлению. Очень скоро на поле битвы услышали громкий топот бегущей пехоты и заметили блеск доспехов на солнце. По долине разнеслись крики командиров. Солдаты, лучники и всадники вернулись на дорогу, уходя из атакованного ими форта.
Из дыма и пыли выступила неровная линия бойцов. Напротив левого фланга Нунана сгруппировалась кавалерия. По приблизительной оценке, перед ними было около четырех сотен бойцов. Соотношение, конечно, не слишком хорошее, но у него — закаленные в боях воины. Противостояли же им неорганизованные ополченцы, уставшие после долгого и нелегкого боя, который уже считали выигранным. Конкорд одержит верх!
— Рассыпаться и приготовиться к бою! — приказал Нунан, когда расстояние сократилось до четверти мили. — Лучники, целься в конных!
Его приказ передали по рядам пехоты. Вскоре лучники подтянулись и начали занимать позиции на возвышенных местах. Пехотинцы вокруг него сформировали бегущий строй шириной более тридцати ярдов, заняв дорогу и неровную землю по обе ее стороны. Две сотни ярдов — Нунан увидел, как вражеские лучники натягивают тетиву. Сто пятьдесят — слишком рано! — они начали стрелять. Сто ярдов — вражеская кавалерия двинулась в атаку.
— Держать скорость!
Нунан заслонил лицо щитом и выбросил вперед руку с коротким копьем. Над головой свистели стрелы. Он слышал, с какими звуками они втыкаются в дерево и плоть. Слева неслась вперед вражеская кавалерия. Его лучники остановились и сделали залп. Стрелы пронеслись и упали среди вражеских всадников. Люди и животные начали валиться наземь, но ряды не дрогнули. Еще один залп. И еще. Атака замедлилась, отряд перестроился. И снова двинулся вперед, стремясь быстрее сблизиться с пехотой.
Нунан был в сорока ярдах от строя неподвижных мятежников. Он увидел краденые конкордские доспехи, атресские гербы и разномастные оружие и шлемы. Он увидел страх в их глазах.
— Дротики!
Нунан развернулся и метнул короткое копье. Дротики заполонили воздух. Щиты перед ним поднялись над головами. Дротики начали падать — отлетая, пронзая, стуча, словно град по железной крыше. Раздались мужские и женские вопли. В ответ полетели стрелы. Нунан опустил щит, и стрела с силой ударила прямо в герб Конкорда. Наконечник прошел насквозь и оцарапал ему руку. Он вытащил из-за щита второе копье.
— Дротики!
Короткие мощные копья снова обрушились на ряды неприятеля. И на этот раз следом за ними на врага кинулся Второй легион. Шум поднялся невероятный, напор толпы чудовищно возрос. Нунан всем телом навалился на щит и пробежал прямо по своему первому противнику, топча его ногами. Стрела, пронзившая щит, переломилась. Справа и слева ревели его пехотинцы, выкрикивая боевые лозунги Конкорда.
Слегка притормозив, Нунан обнаружил, что оказался глубоко в рядах врагов. Он бил щитом направо и налево, ощущая, как тот сталкивается с вражескими щитами. Перед ним открылся чей-то бок. Он по рукоять вонзил в него гладиус и ногой отпихнул падающее тело, одновременно подтягивая щит к себе, чтобы прикрыться. Мгновение Нунан стоял неподвижно. Справа погиб его солдат: направленный снизу кинжал с силой вонзился ему в шею. Удар стал последним для мятежника, который его нанес. Клинок Нунана вылетел над щитом и пробил мужчине горло.
— Когти, вперед!
Крик командира подхватили пехотинцы по всей короткой линии боя. Потом он услышал ржание коней и топот копыт. Накатила новая волна шума, послышались удары мечей о щиты. Нунан метнул взгляд налево. Остатки мятежной кавалерии ударили во фланг строя Конкорда. Пехотинцы стремительно подбегали сзади, чтобы атаковать. Лучники неслись вниз по склону, бросив луки и обнажив мечи.
Высоко над головой взметнулся меч и стал опускаться вниз по косой. Конкордец принял удар на щит. От столкновения по руке пробежали мурашки. Он отступил на шаг. Нунан и сам был человеком не маленьким, но мятежник оказался настоящим великаном. Его рука сжимала старинный двуручный меч, а туловище прикрывала ржавая кольчуга с дюжиной прорех. Лицо воина, испещренное шрамами и густо обросшее бородой, невозможно было разглядеть. Остальные мятежники группировались вокруг него.
— Ко мне! — скомандовал Нунан.
Великан ударил снова. Двигался он стремительно. Сокрушительный удар пришелся по верху щита, мятежник пытался сбить противника на землю. Нунану оставалось надеяться, что его призыв услышали. Второй удар сильной болью отозвался в плече.
Мятежник поднял меч над головой, готовясь нанести третий. Нунан быстро и мощно выбросил вперед щит, ударив противника в грудь. Тот почти не дрогнул, но у него не оказалось пространства для удара, так что он развернул клинок, блокируя меч Нунана на уровне груди.
Великан был невнимательным бойцом, и при маневре его меч рассек бок другого мятежника, однако ему хватило силы, чтобы ускорить движение и остановить противника. Нунан развернул гладиус, чтобы отбить удар, и снова ударил щитом. На этот раз он метил выше и разбил мятежнику нос. Мужчина отступил назад, занося меч, и лишь на волосок разминулся с торсом еще одного мятежника. Нунан резко свел гладиус и щит, поймав клинок противника и с силой отклоняя его вниз и влево.
Потом Нунан шагнул вперед, ударив щитом по ребрам великана, не давая ему восстановить равновесие. Мужчина на миг оперся на меч, чтобы не споткнуться. Нунан увидел, как он открылся, и тут же вонзил ему гладиус под ребра, в сердце. Мятежник ахнул и откачнулся назад — мощный ствол, падающий на тонкие деревца.
— Дави! — взревел Нунан.
