— Это и сейчас так, — отозвался Джеред.
Роберто поднял руку, предваряя следующую фразу казначея.
— Никогда не думал, что скажу эти слова, Пол. Никогда не думал, что смогу возложить все свои надежды на трех четырнадцатилетних подростков и одного мытаря — пусть даже старшего мытаря. На один парус против сотен. — Он стиснул плечи Джереда. — Спаси Эсторр. Спаси мою мать.
Затишье раскололось отчаянными и яростными звуками предстоящего боя. Множество ударов разносилось по пещерам и гротам острова Кестер. Гребцы, матросы и морские пехотинцы толпами выбегали из подземных казарм и по туннелям двигались к причалам.
Карл Ильев, триарх седьмого отряда окениев и командующий всей эскадрой, с досадой саданул кулаком по планширу остроносого капера и снова вышел на мол. Морские ворота были закрыты от нападения. Выйти сейчас в гавань равнялось самоубийству даже для элиты флота окетанов.
Сквозь решетки он видел гибель тех немногих судов Конкорда, которым удалось выйти в море прежде, чем Цард вынудил их закрыть морские ворота. Будь проклят этот туман! Будь проклят Окетар и его капризы! И будь прокляты они все за свою самонадеянность!
Ильев стиснул прутья ворот и стал молиться за циклы тех, кто вот-вот погибнет. Восемь парусов против вдесятеро большей силы, подошедшей к стенам внешней гавани. Он содрогнулся при мысли о том, сколько еще кораблей скрыто в тумане.
Одной биреме даже не удалось выбраться на открытую воду. В нее попал камень, который был нацелен на оборонительные сооружения гавани, но не долетел до них. Разбитый шпангоут и трупы, плавающие на поверхности, — это единственное, что от нее осталось.
Бессильная злость Ильева перемежалась с чувством невероятной гордости. О, как отчаянно сопротивлялись эти немногие! Ни одной попытки бегства. Он видел схватки, которые шли на трех галерах врага. Бирема Конкорда с грохотом ударила острым тараном в корму цардитской триремы под оглушительные крики беспомощных зрителей. Вражеские весла ломались, бойцы с носа перепрыгивали на получивший пробоину корабль. Но все новые и новые противники вступали в бой. И кое-где военный флот уже терпел поражение.
На открытой воде три капера из эскадры окениев стремительно шли по океану. Ильев молился. Этого было мало. Вставшие дугой корабли произвели выстрел. Массивные двухкорпусные осадные галеры, остановившись на безопасном расстоянии от берега, метали камни в три таланта. Триремы и биремы пускали болты и камни меньшего размера.
Максимально облегченные для наибольшей скорости низкие и открытые каперы не имели защиты. Первое судно получило удар камнем по носовой части. Из-за этого корма взметнулась вверх, сбрасывая людей в воду. Разбитый корпус шлепнулся следом, килем вверх, и начал быстро тонуть. Другие каперы попали под удары сразу нескольких снарядов, крушивших весла, людей и корабли.
Осадные галеры тут же подошли ближе. Следующий залп камней сотряс ворота и укрепления вокруг них. Удары гулко разносились по огромной пристани. Ильев услышал ответные выстрелы и крики раненых и гибнущих людей. Заскрежетал металл. Осыпая камни, в воду перед воротами рухнула тяжелая катапульта. Ледяная вода хлестнула сквозь решетку, обдав его с ног до головы.
Триарх развернулся на месте и воплем излил бессильную злобу на матросов. В гроте оказались заперты больше сорока судов. Триремы, атакующие галеры, каперы. Такая картина во всех четырех гротах.
— Мы как крысы! — Ильев всмотрелся в лица, обращенные к нему, с надеждой на чудо. — Десятый, двенадцатый и двадцатый отряды погибли. «Заря Бриала» тонет. Другие корабли повреждены. Наши воины гибнут. Неужели мы допустим, чтобы эти сухопутные крысы учили нас нашему делу? Допустим?
— Нет! — Ответный крик прогремел по гроту, разносясь над неподвижной водой.
— Неужели мы допустим, чтобы погибшие окетаны остались неотомщенными?
— Нет!
— Капитаны флота, триархи окениев, ко мне! И кто-нибудь, вызовите ко мне адмирала Кортония. Мы уходим.
Кортоний вернулся по дворец и приказал, чтобы помощники доставляли ему донесения в западный зал. Зал, предназначенный для того, чтобы любоваться отсюда славой окетанов во время празднеств соластро, являл собой роскошное напоминание обо всем, что теперь оказалось под смертельной угрозой.
Его стены украшали картины великих сражений. Статуи и скульптурные группы на постаментах изображали знаменитых генералов, корабли, создавшие репутацию окетанов, и бога всех моряков. Кортоний поклонился Окетару. Мощный торс с рыбьей чешуей и классически стилизованная шевелюра из струящихся волос, огромные глаза и корона в виде морской звезды возвышались над адмиралом. Как им сейчас нужно благословение Окетара!
Выйдя на площадку для обзора, Кортоний увидел невероятное зрелище. Он тяжело облокотился на резные перила, пальцы крепко вцепились в узор из переплетенных водорослей и угрей. Сквозь туман, отчасти выжженный бесчисленными пылающими камнями, которые метали его оборонительные орудия, он увидел чудовищный по численности западный фланг цардитского флота. Рычаги катапульт громыхали. Камни раскалывались об отвесные стены острова Кестер. Адмирал ощутил далекий гул ударов. Обломки камней отлетали от утесов и падали на берег.
Прямо под ним, примерно пятьюстами футами ниже, одна из катапульт получила прямое попадание. Дерево и металл раскалывались и гнулись. Крепления лопались. Вся башня вывернулась наружу, на мгновение зависла, а потом сорвалась с последних опор и полетела вниз, к одной из заблокированных гаваней.
Артиллерия окетанов вела ответный огонь уже без риска попасть по своим, потому что его последние суда пылали и тонули посреди вражеского флота. Горящие камни закладывали в чаши катапульт. Снаряды взлетали с шестидесяти платформ, установленных на разной высоте по всему западному обрыву. Адмирал смотрел, как они прочерчивают небо полосами дыма и падают почти за пределами видимости, в туман, еще стелившийся по поверхности океана. Траектории пересекались, пламя вспыхивало или гасло. Он напряг зрение, чтобы лучше рассмотреть результаты обстрела.
Фонтаны воды рванулись к небу, а потом опали. Слишком много выстрелов прошло мимо мишеней. Накрыть цель оказалось очень нелегко. Цардиты маневрировали и двигались по вытянутому овалу, быстро минуя берег и уходя за пределы досягаемости. Они не сближались друг с другом и явно хорошо оценивали углы полета и разброс снарядов при обстреле.
Тем не менее они несли урон. Три камня рухнули на палубу одной из массивных осадных галер. Кортоний увидел, как огонь прополз от носа до кормы, как передняя мачта содрогнулась и обрушилась. Она упала на палубу, ломая фальшборт и орудия. Четвертый камень угодил в корабль прямо посередине, пробив дыру размером в тело человека и ударив по плотно сидящим гребцам. Корабль начал крениться, и по воздуху, пропитанному запахом горящего дегтя, раскатились крики торжества.
Этого было недостаточно. Цардиты понимали, что смогут вести обстрел, пока у них хватит снарядов. У них нет необходимости захватывать остров, надо только сделать его беспомощным на некоторое время, чтобы корабли, продолжившие движение на север, оказались вне досягаемости окетанов. Примерно за сутки цардиты добьются своего.
