Осколки упали на пустое пространство за стеной, всего в десяти ярдах от бреши. Он увидел, как стоявшие в фаланге солдаты стали нервно оглядываться. Гестерис кинулся к ним.
— Смотрите вперед! — приказал он, стараясь не обращать внимания на вопли раненых за спиной. — Не отступайте. Не…
Третий залп снарядов обрушился на оборонительные части. Большая часть камней упали среди цардитов, сражавшихся у бреши, или ударили в брусья по обе ее стороны. Но не все. Два камня, лениво вращаясь, падали с серого неба, и Гестерис мог только смотреть, как они ложатся в центр фаланги.
Стена щитов, столь эффективно защищавшая от стрел и копий, лопнула, словно бумага, под грузом камней весом в два таланта. Жуткие картины Цинтарита всплыли в голове генерала, когда его солдаты разлетались в стороны, пылающие или безжалостно раздавленные. Передняя и центральная части фаланги отшатнулись назад. Острия сарисс поднялись вверх, и цардиты — те, которых не уничтожила собственная артиллерия, — хлынули в прорыв.
— Заставь эти проклятые катапульты стрелять в два раза чаще! — заорал Гестерис инженеру, бросаясь навстречу врагам, врывавшимся за стены.
Со стороны цардитов летели стрелы и копья, усиливая сумятицу в фаланге. Под напором врага люди пятились назад по искореженным, дымящимся трупам своих товарищей. На флангах прорыва пошли в контратаку легионеры Нунана. Цардиты прибывали все быстрее.
— Ко мне! — выкрикнул Гестерис. Его голос потонул в шуме боя, но штандарт был маяком для сбора. — К генералу!
Он бросился в бой, ударом сверху разрубив плечо цардитскому лучнику. Шагнув вперед, генерал вломил щитом в лицо еще одному и ударил гладиусом направо, почувствовав, как клинок скользнул по металлу. Экстраординарии и резерв легиона строились рядом с ним. Центурион, командовавший фалангой, взревел, требуя порядка и мужества. Острия сарисс снова начали выдвигаться вперед. Люди повернулись лицом к врагу.
Но здесь, у стен, враги получили перевес. Лучники противника собрались за строем мечников и стали вести навесную стрельбу по тем, кто подходил, чтобы присоединиться к защитникам. Его лучники начали ответную стрельбу. Мечники Царда и Конкорда падали дюжинами. Гестерис ударил щитом в подбородок солдата, одетого в доспехи Конкорда, но со знаками мятежной Атрески. Плюнув в него, он отступил назад.
— Мне нужен порядок! Мне нужен боевой строй! Дисциплина, Конкорд!
Но дисциплина, по крайней мере на данный момент, была утеряна. Цардиты вели бой в глубине фаланги, пробивая дорогу сквозь легионеров, которым мешало их неуклюжее оружие. Необходимо вытеснить их оттуда!
— Левимы, вперед!
Гестерис удовлетворенно хмыкнул. Арин! Левимы появились с левой стороны прорыва. Строй человек в тридцать и не меньше восьми рядов. Пехотные щиты, взятые у погибших, были составлены в стену, и Гестерис увидел блеск отточенных клинков. Сборщики вломились во фланг прорвавшимся цардитам.
Гестерис понял намерения Арина. Задние ряды держали щиты над головами, защищаясь от направленных на них стрел, а левый край строя развернулся направо, шаг за шагом закрывая брешь. Генерал подозвал к себе экстраординариев и снова пошел в атаку, с помощью щита пробивая дорогу через решительно настроенных цардитских пехотинцев. Он встал перед испуганным гастатом с сариссой и оттолкнул нападающего цардита назад.
— Уходи отсюда! — крикнул Гестерис через плечо. — Назад в резерв и перестраивайтесь. Бегом!
Цардиты снова ринулись вперед. Гестерис принял удар клинка верхним краем щита. Лезвие глубоко впилось в него. Гестерис дернул щит назад, потащив врага на себя. Гладиус генерала вонзился прямо в живот незадачливого солдата. Цардит захлебнулся кровью и упал, вырвав саблю. Гестерис двинулся дальше в окружении следовавшей за ним охраны.
Они пробились к центру фаланги. Гестерис снова и снова резко выбрасывал щит вперед, отталкивая врагов. Справа к ним неуклонно продвигались левимы. Арин был в центре строя, командуя движением. Цардиты отступали: им не удавалось прорваться сквозь строй плащей. Гестерис выводил с поля боя все новые и новые части фаланги.
Он поймал взгляд Арина. Пробер кивнул ему в ответ. Стрелы левимов летели из-за строя, выбивая новых врагов. Те начали отступать. Свист стрел напомнил Гестерису о необходимости вскинуть щит. На этот раз они закроют брешь, но цардиты пойдут в новую атаку. Генерала испугало безжалостное отношение их командиров к собственным солдатам, и он ждал новых выстрелов катапульт.
Ждать пришлось недолго. Но на этот раз цардиты разбили ворота, и основная часть левимов оказалась слишком далеко, чтобы прийти на помощь.
День близился к вечеру, и Роберто остановил армию для короткого привала. Холод проникал в тела, высыхающий пот студил кожу. Кто-то быстро разжег огонь, так что некоторые смогут даже попить горячего. Для большинства — это всего лишь короткая пауза, чтобы умерить мучительную боль в ляжках, икрах и пятках. Дел Аглиос получил известие, что Джеред приближается к Эсторру, и это его ободрило. Исход двух сражений будет ясен почти одновременно.
Роберто прошелся по отрядам, как это делали и все его командиры, произнося слова ободрения и поддерживая падающие силы и боевой дух. Солдаты почти не разговаривали — и это тревожило генерала больше всего. Это свидетельствовало о невероятной усталости, настолько сильной, что люди могли лишь молча сидеть на земле. Дел Аглиос видел их потухшие и ввалившиеся глаза, и особенно испугался за тех, кто не решился сесть, опасаясь, что не сможет встать и пойти дальше. Генерал прекрасно понимал, как сейчас чувствуют себя его солдаты.
Топот копыт лошади верхового, приближающегося с запада, заставил всех обернуться. Роберто казалось, что раньше вокруг было тихо, но сейчас наступила иная тишина. Она распространилась по колонне длиной в две мили, словно пламя по маслу. И на ее фоне Дел Аглиос расслышал далекий рев битвы, идущей на границе.
Роберто шагнул в сторону от колонны и поманил гонца к себе. Женщина наполовину вывалилась из седла, и он заметил пот на боках лошади, дрожь ее ног и пену на упряжи. Он поддержал разведчицу, и та вцепилась в него, на миг забыв обо всем.
— Извините. Извините меня, генерал.
— Ничего. Говори. Что происходит?
— Их не удалось отогнать от стен, — проговорила женщина, задыхаясь и периодически замолкая. — Я скакала быстро, как могла. Мы еще милях в пятнадцати. Не больше. В стенах полно дыр. Враги не остановятся с темнотой. Они знают, что мы на подходе.
— Кто-нибудь повернул нам навстречу?
— Практически нет.
Роберто кивнул.
— Покажись хирургам. Забирайся на повозку и отдыхай. Ты молодец.
— Спасибо, генерал.
Он отпустил ее, передав заботам каких-то легионеров.
— Это значит, что нам придется сражаться, не отдохнув, верно, генерал?
Роберто поджал губы и кивнул.
— Боюсь, что так, центурион. Где Даваров, где мой мастер мечников?
— Я здесь, генерал, — ответил Даваров, рысцой обегавший колонну.
