Ардуций встал на колени на корме. Миррон пристроилась рядом, чтобы помочь ему направлять и усиливать потоки. Корабль повернул назад от гавани. Матросы забеспокоились. Им сказали, чего ожидать, и Восходящие видели, как они сжимают в руках амулеты или молятся своему морскому богу. Теперь все зависело от Ардуция, и все, кто не был занят работой, наблюдали за ним.
В Эсторре при виде флота Царда зазвучали тревожный набат, колокола и горны. По воде до него доносился бой барабанов и крики матросов, напрягающих все силы. Цардиты доберутся до «Стрелы Арка» еще до того, как колба песочных часов опустеет на четверть.
— Почувствуй мощь прилива, — сказал Ардуций. — Ощути волны под килем и дремлющую энергию. Открой свой разум навстречу их кругу. Возьми его себе.
— Я его чувствую. Я его вижу, — откликнулась Миррон. Ардуций видел гигантскую гармоничную мощь воды, сеть линий, которые ее пронизывали: они были темно-красными, толщиной с его торс, и они толкали и тянули. Или так ему казалось. Карты энергий соединились, ярко полыхая великолепием жизни, хлынувшей в них и удержанной замыканием их линий. Медленно, очень медленно Ардуций двинул вперед свой разум, подпитывая его энергией, исходящей из правой руки. Вместе они смогут установить некое подобие контроля. Судорожно вздохнув, Ардуций разомкнул свой жизненный круг и соединил его с кругом океана.
Какая невероятная мощь! Ее вовсе не понадобится увеличивать: все его силы уйдут на то, чтобы ее удержать. Вода потянулась к юноше и поднялась по борту корабля. Она скользнула по коленям Ардуция, вверх по туловищу и ушла за корму, завершая круг.
— Тверже, Миррон. Ты чувствуешь: оно пытается тебя унести.
— Да.
Именно так это ощущалось. Словно они стали частью движения волн, зыбкой тверди, составляющей океан. Ардуций знал, что ему надо сделать. Когда волна подошла, он позволил ей течь, пока она почти не достигла сплошной черноты, которую представляли собой форты гавани. И там он остановил ее, не давая двигаться ни внутрь гавани, ни обратно. Восходящий позволил следующей волне накатиться на эту, неподвижную, и поднять всю массу воды выше.
Каждый раз Ардуций ощущал, что тратит энергию, что его жизненная сила уходит на то, чтобы заставить океан не двигаться. Он поднимал волну все выше и выше. Корабль приближался к растущей стене воды, которая поднималась прямо из океана. Восходящий услышал, как капитан гаркнул какой-то приказ, и весла заработали, уводя их от основания стены.
— Хватит, Ардуций, хватит, — сказала Миррон.
— Держись, — попросил он. — Полу нужен страх. Мы можем это сделать.
Волна за волной вливались в громоздящуюся к небу преграду. Ардуций видел, как она растет. Двадцать футов. Сорок. Шестьдесят. Ему нужна была гора. Живая, трепещущая гора, сверкающая в лучах утреннего солнца. Ее очертания дрожали. Ветер срывал пену с гребня и уносил, разбивая в мелкие брызги. Юноша слышал тихий низкий рев: это вода двигалась внутри самой себя и тихо бурлила.
Восходящий почувствовал, что дрожит, и вынужден был прекратить строительство. Он залюбовался тем, что сделал. Стена вздымалась на сто футов в высоту и имела в основании футов шестьдесят. Она поднималась из океана, словно ладонь великана. Мерцающий гребень был ее пальцами, он рвался под действием ветра и вновь сливался в единое целое. Водная преграда стояла от форта до форта. Она была великолепна!
— Попробуйте пройти через это! — пробормотал Ардуций. Но он не знал, как долго им с Миррон удастся сохранить барьер. Ардуций сомневался, что они выгадают достаточно времени, чтобы окетаны успели доплыть до места.
Эстер охнула и оперлась на руку Арвана Васселиса, а остальные Ступени Восхождения, стоявшие около дворца Эсторра, изумленно смотрели вниз, на преграду, возникшую перед фортами гавани. На пристани собирались толпы. Очень быстро там оказалось множество представителей ордена, осуществлявших карательные функции этой организации.
Несколько мгновений назад все они наблюдали за приближением крупного флота цардитов. А потом вода вдруг начала скапливаться и подниматься в воздух быстрее, чем может идти человек. В толпе началась паника. Люди убегали с пристаней или становились на колени, чтобы помолиться. Другие оцепенели и с ужасом взирали на стену, способную единым махом смыть всю пристань. Толпа гудела — злобно, угрожающе и испуганно.
Эстер плакала, но не могла понять, от счастья, облегчения или от страха.
— Они там! — с трудом проговорила она. — Боже милостивый, Арван, наши дети там!
Бой складывался не в их пользу. Рассвет начал разгонять тени, и таким же неотвратимым, как восход, казалась победа цардитов. Левимы разбили столько орудий противника, сколько смогли. Элиз Кастенас уничтожила степную кавалерию. Но левимы оказались где-то позади цардитов, а кони Элиз были такими измученными, что не могли сделать больше ни шагу.
Цардиты захватили надвратную башню, артиллерию, стоявшую за ней, и вывели из строя ее команды. Бои шли по всему лагерю. Заднюю стену обрушили на протяжении пятидесяти ярдов. Гестерис оказался в ловушке. Даварову и Картоганеву не удалось пробиться к ограждению лагеря. Даже орудия Неристуса работали с перебоями. Снарядов не хватало, и катапульты часто ломались: ночью температура резко понизилась, так что от нагрузок веревки стали лопаться, а дерево трескаться.
Конкорд начинал отчаиваться. Роберто это почувствовал. Его легионеры полностью выложились, сказывался результат форсированного марша. Цардиты понимали, что остановить их равносильно победе, и именно так получится, если только он не сможет придумать, как их сломить. Больше всего ему нужно было, чтобы на вершине Гау поднялся белый с золотом стяг.
Ключ к победе лежал на левом фланге. Дел Аглиос не мог отправить туда пехотинцев и без того из усталой и жидкой передней линии. Даваров способен сражаться целые сутки, но даже ему необходима какая-то поддержка. Роберто задумчиво пожевал губу, прикидывая расстояние до стен, которые ему так необходимо очистить. Это будет рискованно, но он обязан попытаться. Дел Аглиос ударил пятками в бока коня и поскакал к Неристусу и его артиллеристам. Все это время он не сводил глаз с сигнальной башни, молясь, чтобы там взвился стяг победы.
— Давай, Пол! Не подведи меня!
Капитан «Стрелы Арка» резко вывернул румпель и повел судно перпендикулярно волне. Джеред видел в его глазах ошеломленное недоверие и знал, что его собственный взгляд выражает то же чувство. Он едва смел взглянуть на стену, колеблющуюся у них над головами с рассыпающимся гребнем и отчаянно жаждущую обрушиться и затопить их всех.
А ведь какое-то время все шло так хорошо! Все корабли цардитов в пределах видимости повернули и пустились в бегство, а презрительные крики, которыми их провожала команда, маскировали ее собственный страх. Джеред легко мог представить себе всеобщее смятение и изумление. Тысячи суеверных моряков увидели, как водяные ворота поднялись из моря и захлопнули вход в гавань Эсторра прямо перед их носом. Боже Всеобъемлющий, да ему и самому хотелось бежать!
