мысленно вернулась к вчерашнему вечеру. Раньше Флёрделис хотела воспользоваться Хорацио. От этого молодого человека просто веяло юностью, однако его поведение показало, что довериться ему нельзя. С другой стороны, у него есть брат Идаюс, которого можно попробовать, поскольку он показался поосмотрительнее и считал себя кем-то вроде ученого. Стоит попытаться воззвать к его интеллекту.
Седдонийка начинала сомневаться, что ее миссия посеять раздор в Икарии увенчается успехом. Настроения в Ка-ристосе сильно изменились со времени ее последнего визита. Хоть и встречались недовольства, однако намека на то, что кто-то решится на большее, чем непристойная сплетня, не просматривалось. Исобель подозревала, что есть несколько человек, которые желали свергнуть Нериссу, но подобное инакомыслие ушло глубоко под землю.
Поскольку пример, как наказывают за предательство, оказался очень нагляден, то будет тяжело найти новых рекрутов, готовых рисковать собственной жизнью, чтобы бросить вызов императрице. В конце концов, больше выгоды можно получить от сотрудничества. Флерделис почувствовала облегчение, однако как только распознала это чувство, волна стыда захлестнула ее. Нельзя позволять эмоциям влиять на государственную миссию.
Федерация Седдона основана на торговле. В отличие от империи у седдонийцев нет мощных армий и завоеванных земель, к которым можно обратиться за помощью. Гористые острова никогда не накормят всех жителей. И если Федерация хочет выжить, то торговые корабли должны обладать исключительной мощью. Икария представляла собой угрозу этой силе и соответственно существованию самого Седдона. Вот уже многие годы внутренняя политика противника разрывала страну на части, а бесконечные споры с Видруном подрывали внешнюю. Однако если империя решит воссоединиться и обратить внимание на завоевания, то Федерация сразу лишится основных портов, и ее отрежут от жизненно необходимых товаров. Размышления Флерделис прервало появление служанки Анны, которая принесла мягкое хлопковое полотенце и льняное платье.
— Леди Исобель, простите за беспокойство, но к вам посетитель.
— В этот час?
Еще не было и полудня.
— Брат Никос, глава Ученого Братства, — продолжала Анна. — Он приносит извинения за неудобство, однако я заверила, что вы наверняка захотите принять столь почетного гостя.
— Конечно, ты правильно сделала, что позвала меня, — сказала Флерделис и вышла из бассейна. Забрав у служанки полотенце, насухо вытерла тело.
С помощью горничной Исобель быстро оделась, накинув легкую тунику и синее платье, скрутила длинные волосы в простой шиньон, и порадовалась, что молодая кожа не нуждается в косметике, а потом спустилась вниз в малую гостиную, которой пользовалась для приема гостей.
Слуги Исобель прекрасно знали, что нужно делать, если в доме гость, и она почувствовала удовлетворение, заметив на столе поднос с вкусными печеньями и полную сервировку для чая. Девушка предложила гостю вина и совершенно не удивилась, когда тот отказался. Ее информатор предупреждал, что Никос редко пил вино на людях и уж тем более днем. Часть образа ученого-аскета, который он столь бережно культивировал. Однако проницательный взгляд не мог не заметить, что его ряса, хоть и сшита в монашеском стиле, соткана из редкой шерсти, которая стоила дороже, чем шелк. А когда брат желал побаловать себя стаканчиком вина, то предпочитал напитки из самых изысканных сортов винограда.
Хозяйка и гость обменялись любезностями, и Флерделис с нетерпением ждала, когда брат Никос откроет цель визита. В целом, ее посетители делились на две категории: первые искали делового партнерства, вторые приходили из любопытства. После недолгого рассуждения Исобель поняла, что ученый не относится ни к одной из этих категорий. Ученые братья не нуждаются в помощи, чтобы подготовить судно к отправке либо заключить сделку. К тому же брат много путешествовал в молодости, поэтому не впервые встречает женщину, наделенную властью.
Впрочем, никогда не стоит недооценивать любопытства Ученых Братьев, всем известно, что они бывали на краю цивилизаций и за их пределами в поисках знаний. Если бы Никос хотел собрать о ней информацию, то просто бы отправил одного из подчиненных.
Присутствие главы Братства могло лишь означать, что ему что-то понадобилось от Исобель. Возможно, захотелось составить собственное представление о ней, а не полагаться на чужое. Седдонийке даже стало любопытно: он здесь от лица императрицы или по собственному желанию?
Они продолжали обмениваться любезностями еще полчаса, но с того момента как брат Никос появился в доме, Исобель так и не выяснила истинной цели его визита.
— В политике Икарии аутсайдеру трудно ориентироваться, и я уверен, вы прекрасно об этом осведомлены. Надеюсь, вы не станете смущаться и обратитесь ко мне с вопросами, если понадобится совет беспристрастного наблюдателя.
— Конечно, — ответила Флёрделис. Так бы она и поступила. В любой другой стране первым делом она обратилась бы к кому-нибудь из Ученых Братьев, если бы нуждалась в точном описании местной политической обстановки. Однако здесь отношения Братства так близко переплетались с правящей семьей, что побеседовать с братом Нико-сом — все равно что пообщаться с самой императрицей.
Никос прекрасно понимал, что Исобель об этом знает, возможно, в этом и состояла цель его прихода. Как торговый представитель Исобель не могла напрямую связываться с Нериссой по несущественным торговым вопросам, однако это не означало, что императрица оставалась безразличной к торговле. Никос предлагал себя в роли посредника, чтобы седдонийка по неосмотрительности не обидела правительницу, заключив договор с теми, кто оказался не в фаворе.
— Насколько мне известно, ваше путешествие прошло не совсем безоблачно, но я уверен, что вы преуспеете в стремлении сблизить наши страны, — сказал Никос, завершая разговор и собираясь уходить.
Флёрделис с трудом подавила раздражение. Брат не первый, кто упоминает о ее высадке на берег, хотя и выразился более деликатно, чем остальные. Многие в Каристосе потешались над иронией судьбы, состоящей в том, что один из представителей так называемой «нации моряков», «людей моря» потерпел кораблекрушение на отдаленном забытом богами острове. Часть Исобель боролась с искушением заявить, что Федерация никогда не провозглашала, что их суда непотопляемы, а капитаны непогрешимы. А эпизод с высадкой мог оказаться тщательно спланированным предательством, а не невезением. Однако подобная информация вряд ли улучшит обстановку в отношениях, которые она так настойчиво налаживала.
— Мне повезло. Кстати, можно поблагодарить за это одного из членов вашего Братства. Местные жители, нашедшие меня и моих людей, говорили только на своем варварском языке, но, к счастью, среди них оказался один из братьев, который пришел на помощь и все перевел для меня.
— Один из моих монахов?
— Да, смотритель маяка. Брат Джосан, так, по-моему, он себя называл. Очень вежливый и предупредительный, хотя я удивилась, когда встретила ученого в столь отдаленном месте.
Исобель заметила, как тень беспокойства пробежала по лицу Никоса, но тот быстро овладел собой и принял напускной вид безразличия, которым часто пользуются люди, привыкшие скрывать свои мысли.
— Очень рад, что он смог оказать вам помощь, — невозмутимо произнес советник.
— Мне повезло, что там появился именно он. Хотя и показалось, что его образование и таланты пропадают зря в столь отдаленном месте.
Флёрделис внимательно всматривалась в лицо монаха, надеясь понять, что его встревожило. Однако брат оказался слишком опытным придворным, чтобы так легко попасться на удочку.
— Братство считает, что знание можно найти повсюду. А долг и обязательства часто уносят нас в места, удаленные от родного дома. Вам ли этого не знать?
Исобель не могла не внять логике слов собеседника, но чутье говорило, что он что-то скрывает. Каким-то образом ее встреча со смотрителем маяка задела его. Возможно, это связано с поручением, которое больше подходило слуге, а не ученому. Либо брату Никосу что-то известно о путешествии леди Исобель и событиях, которые повлекли кораблекрушение. Она подозревала седдонийских врагов, организовавших несчастный случай, однако нельзя исключать вероятность, что за всем стоят икарийцы.
Еще один узелок путаницы в паутине сплошных вопросов. И Флёрделис уже отчаялась когда-нибудь добраться до сути головоломки, когда в один прекрасный день на ее пороге появился новый
