автоматами.
— А где Лао?
— Я здесь, — ответил Лао из тьмы, — я люблю жить в тени.
Глэбб обернулся: военный советник Лао, бывший резидент Пекина в Гонконге, шагнул из тьмы к помосту; лицо его казалось бледным; с той поры, когда он сидел «под крышей» банковской корпорации мистера Лима, похудел сильно; постарел; лоб изрезали глубокие морщины.
— Плохо себя чувствуете? — спросил Глэбб, пожимая ему руку. — Или нервничаете перед началом драки?
— Я не имею права ни на первое, ни на второе.
— По приказу или убеждены в победе?
— И так и так.
Глэбб обернулся:
— Здесь много лишних, Марио. Разговор будет слишком важным.
— Моя охрана не знает английского, они ж ни черта не понимают, здоровые, надежные звери.
— Тем не менее, Джон прав, — сказал Лао. — Я предлагаю погулять по берегу, а потом уж сядем есть акулу.
Он взял Глэбба под руку:
— Больше всего я сейчас боюсь того, что Лэнгли все-таки пришлет сюда нового резидента.
— За десять дней перед началом «Факела»? Надо быть идиотами, — Глэбб усмехнулся.
— Думаете, они у вас гении? Конечно, надо быть идиотами, но я очень этого боюсь.
— Может быть, мне послать телеграмму адмиралу? — спросил Огано. — Моим шифром?
Лао усмехнулся:
— Как она будет звучать?
— «У меня отладились очень хорошие контакты с мистером Глэббом, прошу…»
Лао раздраженно пожал плечами, закончил:
— «Не присылайте нового резидента!» А то, напишите еще, моим людям придется и нового чужака пристрелить. Так, что ли?
— Надо будет отдать одного или двух из вашей группы, — заметил Глэбб. — Подбросить трупы, пустить сообщение в прессу: «Во время перестрелки убиты террористы из „красной армии действия“…»
— Ни в коем случае, — возразил Лао. — Я удивляюсь вам, Джон. «Красную армию действия» связывают с нами. А Лоренса — по нашей с вами версии — убили просто левые. Русские. Или кубинцы. Мои люди занимаются мотивировкой связи убийц Лоренса с Нагонией, получается славно, надо будет пошлифовать, а потом вы запустите это в газеты. Но я просил вас прилететь, Джон, не только в связи с этими делами. Мы ваши просьбы выполняем сразу же, а вот вы нас подводите.
— В чем?
— Две недели назад вы обещали передать новую партию вертолетов. Где они?
— Думаете, так легко увязывать все детали с Пентагоном?
— Я же не ссылаюсь на увязывание с моим министерством обороны? Вы шлете радиограмму тревоги, и через час мои люди нейтрализуют Белью. Вы просите изолировать Лоренса — через два часа мы разыгрываем комбинацию, его нейтрализуют. Это уж мое дело, сношусь я с Пекином или нет, вас ведь это не интересует, не так ли? Почему же меня должны интересовать ваши отношения с Пентагоном?
— Вертолеты будут, — сказал Глэбб. — Я обещаю это твердо.
— Когда?
— Мне нужно увезти с собой прокорректированный вами план операции — с учетом замечаний, которые я вам прислал. Я потребую, чтобы вертолеты передали с флота немедленно.
— Хорошо. Спасибо. Мы очень надеемся, Джон. Теперь — второе. Вы обещали, что поставки русских в Нагонию сократятся, — они, наоборот, нарастают.
— Я думаю, если вы подготовите материалы по убийству Лоренса и это будут хорошие материалы, мы загоним русских в угол; газеты потребуют закрыть порты для их судов. Я очень жду ваших материалов.
— Вы доверяете Стау по-настоящему?
— Да.
— Вы ему платите? — спросил Огано.
— Мы с ним дружим, — улыбнулся Глэбб. — Я верю этому человеку.
— Кто будет заниматься тем русским, которого вы намерены подставить под Лоренса?
— Стау. А ему нужен труп. Или пара трупов. И утечка информации: русский, мистер Славин, поддерживал связь и финансировал «красную армию действия», которая злодейски убила американского коммерсанта.
Лао поморщился:
— Слишком много патетики, Джон. Начиная с Гонконга вы тяготеете к патетике. И не трогайте вы «красную армию», мы выдвинем иную версию, более интересную, я же сказал. Марио, у вас был вопрос.
— Джон, ребятам из наших штурмовых групп надо дать перед налетом на Нагонию немного наркотика. Людей надо взбодрить.
— Не следует этого делать, Марио.
— Ребята идут на верную смерть. Вряд ли кто из них уцелеет…
Лао заметил:
— Мы можем управлять процессом, Джон. Если начнут курить после завершения операции, когда Марио войдет в Нагонию, расстреляем пару десятков солдат перед строем, это действует отрезвляюще.
— Я бы не стал этого делать, — повторил Глэбб, — но, если вы оба настаиваете, я передам вашим людям завтра же грамм сорок, не больше.
— Не скупитесь, Джон, — сказал Лао. — Если вам потребуется новая партия героина, я поддержу вашу просьбу, Шанц получит хороший товар в Гонконге, я никогда вам не отказывал в этом бизнесе.
— Преувеличение — это ложь честного человека, — вздохнул Глэбб. — Вы всегда держите пальцы на адамовом яблоке, Лао. Согласен со мной, Марио?
— Ни в коем случае, — рассмеялся тот. — Я во всем поддержу Лао, мы цветные, а вы проклятые янки, не любите цветных…
Лао взял Глэбба под руку, повел к столу:
— Джон, у вас не создается впечатления, что кое-кто в Вашингтоне против того, чтобы помогать нам по-настоящему?..
— Создается. «Реальные политики», сукины дети, миротворцы, память Кеннеди не дает им покоя, Кеннеди, а особенно Рузвельта.
— Но адмирал будет тверд? Он не поддастся вашим «реалистам»?
— Нет. Думаю, нет. Только б скорее начать, Лао. Когда Марио ударит, когда его командос войдут в Нагонию, всем придется включиться по-настоящему, придется пригнать сюда самолеты, придется прислать десант. Только б начать.
— Как вы отнесетесь к тому, что мы выступим на три дня раньше намеченного срока?
— Я не готов к ответу… Мы ждем последнюю информацию…
— Откуда?
— От нашего верного человека.
— Как правило, информацию передают неверные люди, Джон.
— Из каждого правила надо делать исключения.
— Какого рода информацию он вам передаст?
— Мы ждем от него однозначного ответа: вмешаются русские или нет — войди Марио в Нагонию.
— Будет поздно, Джон, — ответил Огано. — Через три часа после того, как мы начнем, русские не смогут шевельнуться, им придется иметь дело с моим правительством. Прошу, друзья, устраивайтесь, акулу нужно есть, пока она не разварилась.
— Где план выступления, Марио? — спросил Глэбб. — Я имею в виду последний, скорректированный Лао.
— Здесь, — сказал Огано, тронув пальцем карман френча.
