возвращалась к флагу крестоносцев, все еще развевающемуся над Яффой. Казалось, бесконечному сражению конца не будет. Но вдруг раздался мрачный звук рога предводителя крестоносцев, и знамя христиан опустилось. В сумрачном свете дня, бывшего на исходе, взвилось над Яффой желто-черное знамя мусульман.

Надежда умерла. Войско Саладина ворвалось в Яффу. Однако, хотя отвоевание порта и было большим успехом, все же еще не могло считаться окончательной победой в этой долгой войне. Но разгром крестоносцев оставался лишь вопросом времени.

Валентина хорошо понимала, что никогда христиан не покинет надежда завоевать Иерусалим, и рано или поздно окажется набранным еще одно войско, и снова потечет золото к оружейных дел мастерам. Никогда и никто в Европе не смирится с поражением Крестового похода.

Ричард Львиное Сердце устал от войны, и, кроме того, правдами-неправдами он должен был удерживать зашатавшийся под его ногами английский престол. Саладин же никогда не любил войну: она разоряла земли мусульман и истребляла народ ислама. Однако, победа над Яффой может вскружить ему голову: вкус кровавой расправы над врагом пьянит и здравомыслящий разум! Захочет ли теперь предводитель мусульман заключать перемирие?

«Чтобы был подписан мирный договор, – решила Валентина, – Саладин должен вновь потерять Яффу». Она увидела, как трое защитников города, не удержавшись на крепостных стенах, упали прямо в гущу мусульман, но не растерялись, а, завладев тремя лошадьми, умчались прочь. Храбрость этих людей восхитила девушку. Ей показалось, они отправились в Акру за подкреплением.

Молчаливо радовалась она их бегству, пока все они на глазах у нее не были сражены саблями сарацин. Валентина постаралась сдержать слезы отчаяния, подступившие к глазам. «Акра, подкрепление, Ричард…» – изнывало ее сердце. Вдруг она встрепенулась: у христиан, погибающих сейчас в павшем городе, нет возможности послать за подкреплением, но у нее-то такая возможность есть!

Глазами девушка поискала знакомые лица федаинов и наконец увидела их. Завороженные битвой, они смотрели на Яффу. Улучив момент, Валентина ускользнула от своих стражей. Торопливо прошептала она имя шейха аль-Джебала, и федаины подчинились.

Паксон нашел Валентину там, где и оставил ее – рядом со стражниками. Он ожидал, что она окажется потрясена поражением христиан, но обнаружил, что пленница стойко смотрит ему прямо в глаза, пытаясь угадать ответ на вопрос, задать который не осмеливается.

– Победа за нами! – сказал султан. – Посмотри, сколь тщетны были твои усилия помочь своим единоверцам!

– Да, победа за вами, – прошептала Валентина.

– Если ты взмолишься о пощаде, я, пожалуй, прислушаюсь к твоим мольбам, – заметил Паксон. – Сейчас, после падения Яффы, настроен я великодушно, – он попытался поймать взгляд пленницы в надежде, что не придется ему исполнять обещание, убивая женщину, навечно поселившуюся в его сердце.

Молчание Валентины глубоко ранило Паксона. Она предпочитает смерть! Ничто не заставит ее произнести слова, которые так хочется ему услышать!

– Приготовься, – угрюмо сказал он. – Ты умрешь в Яффе.

Валентина отвернулась, так и не вымолвив ни слова. Она чувствовала на себе его горящий взгляд, но произнести то, что он так хотел услышать, не могла.

В длинной веренице празднующих победу мусульман ехала Валентина к разбитым воротам города. Всеобщее воодушевление было так велико, что никто на нее не обращал внимания. Паксон не отставал от Саладина, возглавлявшего колонну. Девушка отводила глаза от трупов павших. От тошнотворных запахов она задыхалась, крики стервятников ранили ей душу. Не эти же ли птицы вскоре станут клевать и ее мертвое тело?

Паксон велел отвести пленницу в сихару – миниатюрную башню, увенчанную минаретом. Находилась сихара на каменистом склоне, нависшем над морем.

– Здесь тебя никто не тронет, – сказал он. – Мужчины сейчас взбудоражены победой, и богатая добыча Яффы весьма соблазнительна, признаться.

– Почему ты беспокоишься, чтобы меня никто не тронул? – с вызовом спросила Валентина.

– Потому что хочу убить тебя своей рукой! Встретив смерть в объятиях другого мужчины, ты ускользнешь от возмездия, уготованного тебе мною.

– Ревнуешь? – не удержалась от насмешки Валентина.

Ярость охватила султана.

– Мне никогда еще не встречалась женщина строптивее! – прорычал он, хватая Валентину за плечи и резко встряхивая. – Почему ты отвергаешь меня, соглашаясь принять кару?

Паксон отшвырнул от себя девушку. Ее глаза блестели, но не от ненависти – от печали, терзавшей сердце.

Стражники провели пленницу султана переулочками Яффы к сихаре. Опьяненные победой мусульмане грабили лавки и кладовые, они проникли в монастырь и осквернили церковь. В воздухе пахло дымом, отовсюду неслись леденящие душу крики.

Но на окраине города все было тихо. Здесь слышался мягкий плеск волн. Валентина вошла в сихару.

На одном из своих кораблей пытался спастись бегством Альберик Реймский, комендант Яффы. Но рыцари схватили беглеца и отвели в одну из отдаленных башен, все еще удерживаемую крестоносцами. После сокрушительного натиска неприятеля уцелело всего лишь две тысячи людей, и все они теперь находились в очень опасном положении. Стены приютившей их цитадели были полуразрушены. Альберика Реймского била нервная дрожь.

Валентина представляла себе, как торопятся сейчас в Акру федаины, погоняя коней, и молила Господа, чтобы Ричард не замешкался с решением оказать помощь.

Саладин старался восстановить порядок в войске, чтобы взять приступом цитадель, в которой засели

Вы читаете Валентина
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату