деле, самая красивая из всех земных женщин. Но почему она все время смотрит не на жениха, а на его брата? Наверное, сравнивает с Паксоном! «Должно быть, я проигрываю в этом сравнении», – подумал Менгис, и мысль почему-то его опечалила.

Обед был превосходен, но Валентина не замечала, какие кушания ей подают. Она не сводила глаз с возлюбленного, и сердце бешено стучало у нее в груди. Паксон прав! Менгис не помнит ее! В его глазах не мелькнет ни проблеска былых чувств! «Но почему же все-таки, замечая мой взгляд, он отводит глаза?» – задумалась Валентина.

Менгис выглядел озадаченным, удивляясь, почему же столь пристально смотрит на него невеста брата, до сих пор не произнесшая ни единого слова. Паксон спросил ее о чем-то, она не ответила. Жених ждал, молчание затягивалось. Валентина встрепенулась: кажется, Паксон о чем-то ее спросил. О чем же? Она облизнула губы и глянула на Менгиса с безмолвной просьбой помочь ей выпутаться.

Менгис заметил в глазах Валентины страх и откинулся на подушки.

– Паксон, – медленно проговорил он, – твоя шутка насчет гарема показалась мне неудачной, и твоей невесте, кажется, тоже. Валентина расстроилась! Смотри, как затуманились ее глаза. Довольно о гаремах!

Менгис поднялся и подошел к Паксону, опустив руку ему на плечо.

– Поздравляю! Тебе можно позавидовать! Ты был прав, утверждая, что твоя невеста – самая красивая женщина на свете, – он посмотрел Валентине прямо в глаза и растерялся, заметив слезы.

И вдруг… Кажется… что-то припомнилось ему… Нет, то мгновение озарения пролетело безвозвратно. Менгис поклонился.

Валентина вскинула голову и произнесла очень тихо своим своеобразным низким мелодичным голосом:

– Менгис…

Его имя, произнесенное этой женщиной, так поразило Менгиса, что он чуть не лишился сознания. Почему? Почему так влечет его к этой красавице, которой судьбой предначертано вскоре стать женой его брата? Что-то пробуждалось в памяти Менгиса, но никак не могло из глубин прорваться к поверхности сознания.

У двери он задержался и с удивлением услышал раздраженный голос брата:

– Зачем тебе понадобилось произносить его имя? Да еще с такой мукой в голосе! Я же предупреждал: без подвохов! Менгис не помнит тебя! Кроме того, как человек благородный, он понимает: ты принадлежишь мне. Забудь о прошлом, Валентина, и тогда впереди перед нами откроется счастливая жизнь. Забудь Менгиса!

– Почему же ты не просишь меня вырвать из своей груди сердце? Почему не требуешь отрезать язык? Это в моих силах, но выбросить Менгиса из своей жизни я не в состоянии. То, о чем ты просишь, невозможно. Я выйду за тебя замуж, опасаясь, что ты убьешь брата в случае моего отказа. Но я боюсь, как бы ты не убил его и в случае моего согласия. Поклянись, что Менгис останется жив!

– У тебя нет права предъявлять мне какие-либо требования. Ты можешь только смиренно просить, но в тоне твоего голоса я не слышу смирения. Забота моей невесты о брате жениха глубоко меня трогает. Как жаль, что ему не дано понять, сколь многим ты жертвуешь ради него!

– Если ты попытаешься его убить снова, клянусь, я умерщвлю тебя! – предупредила Валентина, ее голос охрип от волнения.

Менгис отошел от закрытой двери вглубь коридора. Сердце учащенно билось в груди. Что же означает услышанное им? Очевидно, даже Паксону известно, что его брат и Валентина были знакомы в прошлом. Почему же он сам ничего не помнит? И разве возможно забыть такую красавицу, как Валентина? И почему она выходит за Паксона, если любит его, Менгиса? Потому что в этом случае султан Джакарда не убьет своего брата? Да, именно это явствовало из беседы. Теперь оставалось только понять, почему же Паксон возжелал убить его.

«Валентина ему не доверяет», – размышлял Менгис, опускаясь на низкий диван. Слова знахарки снова пришли ему на ум: «Рану нанес тебе брат». Почему же Паксон задумал его убить?

* * *

Дворец гудел от приготовлений к свадебным торжествам. Валентина старалась не попадаться Паксону на глаза и не могла смотреть на двоих братьев, когда они были вместе. Глаза ее останавливались на Менгисе и наполнялись слезами. Ей приходилось призывать на помощь всю свою волю, чтобы побороть желание дотронуться до него. В глазах девушки металась тревога, щеки впали, она едва прикасалась к блюдам, подаваемым ей за столом. В своих покоях, расхаживая по комнате, она непрестанно молилась, чтобы к Менгису вернулась память.

За два дня до свадьбы Валентина стояла на балконе и смотрела, как братья отправляются на охоту. Она с трудом заглушала рвущиеся из груди слова – ей так хотелось их выкрикнуть!

Ехали Паксон и Менгис молча, каждый был занят своими мыслями. Остановились они, поджидая дикого фазана, и Менгис, не выдержав, спросил, каковы же причины печального вида невесты, но брат уклонился от ответа.

С того самого дня, как услышал Менгис в первый вечер своего возвращения в Джакард странный разговор, долгое время раздумывал он, что же все это значило, и глядя в глаза Валентины, полные слез, чувствовал себя все более растерянным и несчастным. Менгис не радовался приближающейся свадьбе брата, сам не понимая, почему.

Фазан взлетел у них над головами. Охотники вскинули луки.

– Птица моя! Я первым ее заприметил, – крикнул Паксон и выстрелил.

Менгис прикрыл глаза. «Моя… моя… моя…» Фазан упал на землю.

– Какая красотка эта птичка! И я ее подстрелил! Она моя, Менгис!

«Моя… моя… моя…» Дыхание Менгиса стало прерывистым, сердце бешено застучало в груди. Паксон, заметив, что брат прикрыл глаза, рассмеялся:

– Ты никогда не мог вынести вида мертвой птицы! Не беспокойся, брат, она моя!

Вы читаете Валентина
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату