– Чшшш, детка, – заворковала старуха. – Все обойдется!
Ей ужасно хотелось рассказать, что султан вернется утром, но она опасалась, что новость слишком взбудоражит Валентину, и та не сможет спать.
Положив натруженную руку на блестящие волосы придворной дамы, Сина наклонилась и поцеловала Валентину. В ее сердце уже зародилась тоска по этой славной девушке.
– Отдохни, милая, а утром ты уже будешь под надежной защитой султана Джакарда.
Бросив взгляд на дверь, Сина подумала о том, что происходит сейчас на нижнем этаже. Эта ночь не станет ночью любви для королевы!
Беренгария обернулась и обнаружила, что сарацин уже стоит перед ней, а дверь закрыта и заперта на засов.
– Как ты?.. – собрав все свое самообладание, она проговорила хриплым шепотом: – Я не слышала, как ты вошел.
Паксон молча разглядывал королеву: распущенные темные волосы переброшены через плечо, розовый румянец играет на щеках, серебристо-голубое платье плотно облегает женственные формы.
– Паксон, почему ты так смотришь на меня? Я тебе не нравлюсь? – спросила Беренгария мягким дразнящим голосом. – Я долго ждала, когда же смогу снова почувствовать, как твои сильные руки обнимают меня.
Она раскрыла объятия, завлекая своей чарующей красотой.
– Скажи, что тосковал по мне, я хочу это услышать.
Беренгария сделала шаг навстречу сарацину, и разрез на юбке разошелся, приоткрыв гладкое округлое бедро.
На лице Паксона застыло угрюмое выражение, черные глаза мерцали под густыми бровями, и по тому, как плотно были сжаты зубы, чувствовалось, какое отвращение вызывает у него эта женщина.
Отступив назад, Беренгария наткнулась на низенький диван у себя за спиной и упала на него. Одним гигантским шагом Паксон преодолел разделявшее их расстояние. Грубо схватив королеву за руку, он заставил ее встать и решительно глянул на женщину.
– Я хочу видеть тебя совершенно обнаженной! – сарацин злобно сорвал с королевы платье.
Возбуждение пронзило Беренгарию.
– Я знала, ты желал меня!.. Я знала это!
От избытка чувств она обхватила юношу за шею и пригнула его голову к себе для поцелуя. Паксон резко отстранил королеву.
– Встань вот здесь, на свету, – выдохнул он. Напряжение в его голосе она ошибочно приняла за страсть.
– Встань на свету! – хрипло повторил приказание Паксон.
Беренгария ощутила леденящее прикосновение щупальцев страха, когда султан грубо подтолкнул ее к мерцающему светильнику.
Юноша огляделся и заметил плеть, которой, по всей видимости, и хлестали Валентину. Вид этого кожаного орудия пытки так разъярил его, что, подняв плеть, сарацин с опасным блеском в глазах приблизился к Беренгарии.
– Я разонравилась тебе? Отвечай! Чем я могла вызвать твое неудовольствие?
Паксон медленно подходил к ней. Пламя светильника отражалось в его черных глазах, не позволяя с уверенностью определить их выражение.
– Иди ко мне, дорогой! Давай сделаем эту ночь незабываемой!
Сильная рука с зажатой в ней плетью пока не поднималась, губы сарацина изображали улыбку.
– Прошу тебя, Паксон, о ночи любви, которую мы оба забыть не сможем!
– Уж будет тебе незабываемая ночь! – холодно пообещал Паксон, его загорелая рука крепче сжала плеть.
Длинные полоски кожи, извиваясь, издали щелканье, коснувшись тела королевы. Беренгария опустила глаза и увидела, что плеть обвилась вокруг ее щиколотки. Не успела она поднять глаза, как кожаные ремешки вновь щелкнули и захватили на этот раз ногу повыше.
– Ой! – Беренгария притворилась испуганной. Сарацин решил поиграть?
– Дорогой, – сказала королева, протягивая к нему руки и заставляя колыхаться при этом свою грудь, – иди ко мне!
Паксон снова завел руку для удара, и цепкое жало плети обвилось вокруг бедер женщины. Слезы навернулись Беренгарии на глаза. Последовал очередной удар плети – королеве огнем обожгло спину, а концы плети вонзились в нежную кожу груди.
Беренгария вскрикнула от боли и широко раскрыла от ужаса глаза.
– Паксон! Не так сильно! Ты делаешь мне больно!
С холодным и непроницаемым выражением лица сарацин заново занес руку для удара. Королева почувствовала, как обожгло ей болью ягодицы и набух оставленный плетью рубец. Воспоминание об окровавленной спине Валентины пронеслось в ее памяти.
– Паксон! Не оставляй следов! Пожалуйста, прекрати эту игру! – голос сорвался на хныканье. – Я люблю тебя, правда, люблю, но мне совсем не хочется боли.
