На мгновение воцарилась тишина – Пирс смотрел на нее, и в лице его была такая печаль, что Кэти хотелось вскочить и обнять его. Но она сжала зубы. Не ее дело – утешать Пирса. У него есть Лора, да и наверняка много других. Кэти яростно твердила себе, что он ей не нужен.
– Ну и зачем ты мне все это говоришь? – резким голосом произнесла она. – Ты же не хочешь, чтобы я об этом написала?
– Хочу. И мама, и Джоди хотели бы, чтобы об этой истории написали со всей точностью и теплотой. Они полагают, что через некоторое время пресса все равно начнет муссировать эту тему, так что лучше уж заняться этим прямо сейчас, но рассказать обо всем достойным образом.
Так вот почему он здесь. Кэти глубоко вздохнула.
– И ты посчитал меня самой подходящей кандидатурой?
– Что-то вроде этого.
Она поднялась с дивана.
– Я не могу, Пирс.
– То есть как – не можешь? Я думал, ты ухватишься за эту возможность.
– Ты ошибся, – сказала Кэти, в упор взглянув на него.
– Я тебя не понимаю…
В это мгновение она и сама не понимала ничего, кроме одного: присутствие Пирса причиняет ей боль. Кэти знала, что просто не может относиться к нему объективно.
– Найди кого-нибудь другого.
– Я уже сказал, что никто другой мне не нужен.
– Но и я этого делать не собираюсь, Пирс, так что выкручивайся сам. – И у нее решительно заблестели глаза.
– Что ж, хорошо, – пожал плечами он. – Если не хочешь, оставим эту тему. Давай поужинаем сегодня вечером?
– Я не передумаю, Пирс.
Он рассмеялся.
– Смотри, как все переменилось! Теперь я упрашиваю тебя написать статью.
От его теплого взгляда у Кэти внутри все переворачивалось. Как же она хотела оказаться в его объятиях…
– Я обещаю, что, если ты поужинаешь со мной, мы не будем говорить ни о какой статье. – Пирс примирительно поднял руку, а в его глазах появились искорки смеха.
– Тогда о чем же мы будем говорить? – холодно осведомилась Кэти, пытаясь бороться с искушением.
– О чем хочешь. О погоде… о тебе и обо мне.
– Короткий у нас получится разговор, – мрачно отозвалась она. – Сейчас холодно не по сезону. Ты считаешь меня черствой, беспринципной журналисткой, а я считаю тебя мерзавцем и бабником. Вот и весь разговор!
– Дай мне возможность начать все сначала. Теперь у нас нет тайн друг от друга, и ничто не преграждает нам путь.
– Какой путь? – сощурившись, спросила она. – Ты хочешь меня охмурить, чтобы получить эту статью? Или снова уложить в постель? – Голос у нее подрагивал. – В чем дело? Лора занята сегодня вечером?
Он нахмурился.
– Лора в Нью-Йорке.
– Так подожди, когда она вернется. А у меня сегодня назначено свидание.
– С кем? – В его голосе уже не было и следа прежней теплоты.
Кэти ничего не приходило в голову, и она сказала:
– С Дэвидом Коллинзом.
– Дэвид Коллинз, этот репортер, который был во Франции?..
– Он самый, – дерзко ответила Кэти.
– Значит, вы снова будете вместе.
– Очевидно, да.
– А ты говорила, что у вас так мало общего… Что он не любит детей, а ты…
– Ради Бога, Пирс! – яростно прервала его она. – Это не твое дело!
На красивом лице Пирса появился гнев, и он пожал плечами.
– Ты права: это не мое дело. – И он молча вышел.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Кэти изучала свое отражение в зеркале. Ее черное платье было простым и в то же время элегантным – оно подчеркивало тонкую талию и доходило почти до полу. Никаких украшений Кэти надевать не стала –
