Научи меня умирать

Но это невозможно.

Остается только одно – нажать кнопку pause. Может быть, еще удастся внести какие-то исправления. Для этого нужно понять, что нуждается в исправлении.

Я сходил на кухню. Достал из холодильника бутылку «Асахи». Вернулся в комнату и сел в кресло. Рядом на журнальном столике лежала пицца с выложенной анчоусами запиской.

«В нашем кафе вы можете заказать пиццу с надписью, способной свести адресата с ума. Приятного развлечения!»

С чего-то нужно было начать. И наверное, с того, что все происходящее со мной в последнее время – полнейшая ерунда. Такого быть не может. И точка. Не бывает лиц, превращающихся в маски. Время не останавливается, как старые часы. Обезьяны не ходят по городским квартирам и не пьют пиво из чужого холодильника. Наконец, клочки бумаги не появляются в закрытой комнате. Про пиццу даже не хочется говорить.

Я решил сделать табличку. В одной графе записать все необычное, что случалось со мной. В другой – все, что вполне нормально и объяснимо.

Провозившись минут двадцать, понял, что затея бесполезна. Вопросов возникло куда больше, чем ответов. Что считать нормальным? Если разобраться, то все события последних дней – полный бред. Или не совсем полный. Частичный.

Например, Вик. Даже без того случая с маской в ресторане. Нормальные девушки не воруют хлороформ из больниц. И не крушат головы фонариками. Да и сама идея самоубийства. Вернее, логическое обоснование необходимости самоубийства… Этого хватит, чтобы ею заинтересовался психиатр.

Маска. Ресторан. Замершие люди. Объяснить можно только как галлюцинацию.

У меня не было проблем с головой. Не было психически больных родственников. Может человек без всякой причины слететь с катушек? Не знаю…

Бар… Если бы не эти записки, его с натяжкой можно было бы назвать обычным. Ну и если не считать бармена, слишком философствующего для простого бармена. Так вот, если не считать всего этого… Но «если» не оставляет ему шансов. Наверное, придется посчитать.

Про обезьяну и говорить нечего. Либо мистика, либо помешательство. В мистику я не верю. То, что остается, неутешительно. Хотя и маловероятно.

Больница? Да, там все реально. Никаких чудес и галлюцинаций. Если не считать чудом то, что нормальный, уравновешенный, скучный, как старый пиджак, клерк принимает активное участие в совершении преступления. Без малейшей выгоды для себя. Без малейших к тому причин…

И ни одно событие никак не связано с другим. Во всяком случае, я никакой связи не вижу. Хотя не вижу – не значит нету. Но от этого не легче.

Тупик.

Я посмотрел на пиццу. В ней ничего не изменилось. «Иди в BAR».

У меня перед глазами возникла тусклая вывеска.

Абсолютный тупик.

Последовать тому, что написано – признать, что те события, в которые я оказался втянут, реальны. По крайней мере, для меня. А что отличает сумасшедшего человека от нормального? Реальности. У одного – одна, у другого – другая. Вопрос качества, а не количества. Для обоих она настоящая.

Не последовать – остаться в тупике.

А если сформулировать по-другому: или идти в бар или к врачу.

Есть еще третий вариант. Самый бесперспективный. Последовать совету бармена и не делать ничего. Подождать. Все может решиться само.

В это я не верил.

Но именно так и сделал.

Поел пиццы, стараясь не обращать особого внимания на медленно исчезающую надпись, допил пиво и лег спать.

Глава 8

Утро было обычным. Настолько обычным, что я даже немного разочаровался. Когда привыкаешь к тому, что мир вокруг сходит с ума, его неожиданно наступившая нормальность сбивает с толку. Я словно проснулся после страшного сна. Страшного, но куда более интересного, чем настоящая жизнь.

Вик не звонила. Обезьяна не приходила. Гречневые хлопья не складывались в записки.

На мгновение мелькнула мысль, а что если это действительно был сон? Я посмотрел в коробку с пиццей. На оставшемся куске легко читалась латинская «В». Не сон. Но и не явь.

Нормальность чувствовалась во всем. В запахе кофе, во вкусе вишневого йогурта, в дроби дождя по подоконнику, в серой хмари за окном… Даже мебель в комнате излучала нормальность. Стол всем своим видом доказывал, что он всего лишь обычный стол. Кресло было таким обыкновенным, что вызывало зевоту.

Ни намека на тайну или загадку. Ни капли мистики.

В такое утро не верилось, что в моей реальности была эта больница, обезьяна и девушка по имени Вик.

Так и не дождавшись телефонного звонка от нее, я отправился на работу. Дисциплинированный, как часы. Завели – пошел. Когда завод кончится, надо завести снова, и я опять пойду. Кто и зачем меня заводит, мне не дано знать. Просто заводит и все. А я иду… Тик-так, тик-так, тик-так. Каждый занимается своим делом. Обреченность. Шестеренки вращаются, пружина сжимается, стрелки идут по кругу. Тик-так…