поверхность подчеркнута резким контрастом между освещенной солнечными лучами поверхностью и темнотой окружающего ее космоса. Если планета кажется обитаемой и имеет интересную конфигурацию, то невольно и неудержимо начинает работать воображение.
Рлару была именно такой планетой; по размерам и другим основным параметрам она сильно напоминала Землю, являясь, возможно, несколько поменьше, зато с более зрелой физической географией. Датчики окружающей среды выдали данные: атмосфера вполне пригодна для человеческого существования, и температуры на полюсах и экваторе близки к земным.
Изумленные и взволнованные, дама Изабель и Бернард Бикль смотрели на медленно вращающуюся сферу.
— Вы только подумайте, Бернард! — воскликнула она. — После стольких месяцев планирования и подготовки! После стольких приключений и переживаний! Наконец-то Рлару! Родина Девятой труппы!
— Можно быть уверенным, что это великолепный мир, — согласился с ее восторгами Бернард Бикль.
— Смотрите! — показала дама Изабель. — Вон тот самый полуостров, который изображен на фотографии Гондара! Это доказывает, если нам еще нужны доказательства, что это, действительно, Рлару!
— Мне бы очень хотелось понять поведение Гонадара, — неожиданно заметил Бернард Бикль. — Если повнимательней вглядеться в его поступки, то они кажутся прямо таки зловещими.
— Вы, конечно, шутите?
— Ни в коей мере.
Дама Изабель недоверчиво покачала головой.
— Мистер Гондар неоднократно уверял меня, что население этой планеты дружелюбно. У меня нет при чин думать иначе; ведь Девятая труппа казалась вполне добропорядочной… Правда, мистер Гондар все время старался держать их очень обособленно.
— Нет смысла придумывать трудности, — Бернард Бикль снова переключил свое внимание на планету. — И где вы предполагаете приземлиться?
— На месте первоначальной стоянки Гондара. Мы знаем, что народ там дружелюбен, а в других местах условия могут быть совершенно иными, — без колебаний ответила дама Изабель.
Она отдала необходимые указания Логану де Апплингу, который тут же внес соответствующие изменения в программу автопилота. Рлару выросла, стала более объемной и внезапно ушла вниз; произошел странный психологический эффект, когда предмет смещается на девяносто градусов и из позиции 'напротив' оказывается 'внизу'.
Логан де Апплинг, пользуясь межзвездным кодом, запросил разрешения на посадку, но не получил никакого ответа. Он вопросительно взглянул на даму Изабель, ожидая дальнейших распоряжений.
— Мы приземляемся, — кивнула она головой.
Используя макрообозреватель, дама Изабель и Бернард Бикль принялись внимательно изучать лицо Рлару. К великому разочарованию, они не заметили никаких признаков развитой цивилизации. Бернард Бикль указал на один из больших курганов и высказал предположение, что это какие-то развалины. Дама Изабель оставила это замечание без ответа: события на Яне были еще слишком свежи в ее памяти.
При полном увеличении они обнаружили несколько поселений, но те казались не больше обычных деревенек. Как и говорил Адольф Гондар, все они концентрировались вдоль южного берега длинного полуострова.
Для консультации из каюты привели Адольфа Гондара. Весьма неохотно он указал место своей прошлой посадки.
— Но сейчас я бы не стал тут приземляться, — уверенно заявил он. — Попробуйте немного южнее, там люди более гостеприимны.
— Насколько я помню ваши заверения, они почти ни на что не обращают внимания, — сухо заметила дама Изабель.
— Я вам посоветовал, а уж вы сами думайте, как поступить.
Считая разговор законченным, Гондар резко развернулся и направился в свою каюту.
Бернард Бикль снова подошел к макрообозревателю и внимательно осмотрел ландшафт.
— Ну, и что вы думаете? — спросила дама Изабель.
— Дальше на юг, похоже, не так-то уж и много деревень. Наверное, там менее плодородная почва.
— Мы приземлимся там же, где садился Гондар, — решила дама Изабель. — Я не собираюсь идти на поводу у его непонятных амбициозных намеков.
'Феб' успел совершить посадку в запланированной точке еще до захода солнца, еще раз была произведена тщательная проверка окружающей среды, и, как и прежде, данные говорили о том, что местные условия вполне совместимы с человеческим метаболизмом.
Пока шло исследование, дама Изабель поднялась на мостик и внимательно оглядела окрестности. Она и заметила несколько расположенных невдалеке деревушек, однако жителей там не наблюдалось. И никто, вопреки ожиданиям, не подошел к 'Фебу', чтобы полюбопытствовать. Когда, сопровождаемая почти всей труппой, дама Изабель спустилась с корабля, то обнаружила только извивающуюся в нескольких сотнях ярдов к северу речку да разбросанные вдоль восточного горизонта невысокие холмы. Кое-где виднелись беспорядочно росшие деревья, напоминающие небрежно рассаженные сады, и в то же время южные поля были засажены ровными рядами кустов. В общем, это был милый мирный ландшафт, выдававший следы длительного обитания.
По мере сгущения темноты в стороне деревни начали появляться огоньки, но вскоре они стали мигать и, наконец, совсем погасли. Казалось, что в этом уголке Рлару бодрствуют только пассажиры 'Феба', наслаждающиеся тишиной и покоем.
Дама Изабель распорядилась о ночном карауле, и люди один за другим начали расходиться: одни шли спать, другие собирались в салоне.
Дама Изабель и Бернард Бикль оставались возле корабля дольше остальных. Наконец, и они поднялись на борт. Роджер собирался последовать за ними, но, почувствовав где-то сбоку движение, уставился в темноту и разглядел Медок Росвайн. Она медленно подошла к нему.
— Такое спокойное местечко, правда, Роджер, — сказала она. — Так тихо и спокойно… — какое-то время она смотрела в сторону деревни, потом внезапно повернулась к Роджеру. — Я была такой злой, а ты был так добр ко мне. Мне очень стыдно. Правда.
— Давай не будем об этом, — оборвал ее Роджер.
— Нет, мы должны об этом поговорить! Мне очень больно! Теперь, когда все позади, я вижу, каким маньяком я была.
— Я уверен, что ты никому не желала вреда. Медок Росвайн тихо и грустно рассмеялась.
— Самое грустное заключается в том, что мне было на это наплевать, а это, на самом деле, еще хуже.
Роджер не смог придумать достойного ответа: любая фраза звучала бы или нравоучительно, или фальшиво. Медок Росвайн, очевидно, расценила его молчание как нежелание прощать старые обиды и потихоньку направилась в сторону трапа.
— Подожди! — крикнул ей вслед Роджер, и она покорно вернулась.
— Я вот что хочу узнать, — сказал он, спотыкаясь на каждом слове. — Что ты собираешься делать дальше?
— Не знаю. Вернусь на Землю, а там, наверно, найду какую-нибудь работу.
— Во время всей этой поездки я досыта насладился только одним-одним-единственнымэффектом, — проворчал Роджер. — У меня выработался рефлекс. Я чувствую себя как лабораторная крыса. Нажимают зеленую кнопку, и, раз, — появляется сыр. Потом я нажимаю эту же кнопку, а вместо сыра мне достается удар током и струя сжатого воздуха.
Медок Росвайн взяла его за руку.
— А что, если я попрошу тебя нажать на зеленую кнопку еще один раз и пообещаю, что теперь там, кроме сыра, ничего не будет? Никакого электричества или сжатого воздуха для бедной лабораторной крысы?
