— Идите обратно на оперу! Мы играем специально для вас и надеемся, что вы получите истинное удовольствие. Уверяю вас, что эти клоуны здесь больше не появятся.
С помощью Бернарда Бикля ей удалось согнать небольшую группу обратно на оперу, с такими вот слушателями и прошел финальный акт. Как только опустился занавес, появился стюарт, держа в руках поднос с пирогами и стаканами с лимонадом. Дама Изабель знаком предложила аристократам попробовать угощение.
— Это очень вкусно! Я уверена, что вам это понравится!
Но аристократы вежливо удалились.
Дама Изабель суетилась и упрашивала, но даже бродяги отказались от земных даров. Наконец, она расстроенно всплеснула руками.
— Очень хорошо, поступайте, как хотите. Но я про сто не понимаю, почему вы не желаете принимать то, что делается именно для вас.
Самый старый из бродяг, слушая даму Изабель, рассеянно мял в пальцах маленький кожаный мешочек. Он пристально оглядел своих товарищей, будто приглашал их к молчаливому разговору, потом перевел взор на даму Изабель. Она почувствовала странный электрический озноб.
— Смотри, — как бы говорили ей. — Смотри, а потом продолжай делать то, что считаешь нужным.
Старец сжал свой мешочек. Бернард Бикль раскрыл рот от удивления; дама Изабель обернулась и с великим изумлением обнаружила, что в небе танцуют разноцветные фигурки. Они сталкивались и расходились, взлетали вверх и вниз, опускались на луг, превращая его в волшебный светящийся ковер. Вся труппа подошла к краю сцены и в восторженном изумлении наблюдала за разноцветной магией. Города, похожие на сады цветов, появлялись один за другим, словно в калейдоскопе: все различные, каждый — продолжение предыдущего, каждый со своими красотами и гордостью, со своими бурями и затишьем. И все это на фоне смеси изображений: регаты парусных лодок с большими узорными парусами, каждая из которых казалась живой. Высокопарные фигуры двигались в торжественной паване; в этом танце чувствовался турнир любви и красоты, взрывы и шепот музыки. Потом последовала серия карнавалов, устраиваемых артистами, напоминающими Девятую труппу, и даме Изабель показалось, что она их действительно узнает. Внезапно наступила тишина, да такая, что, казалось, все вокруг замерло. В воздухе возникла новая картинка: с неба на землю спускался потрепанный космический корабль; он приземлился, и из него вышел Адольф Гондар, или скорее даже карикатура на него. Девятая труппа прогуливалась в своих роскошных костюмах; Адольф Гондар набросился на них, как паук, и с помощью безликих помощников грубо загнал на борт корабля, который тут же поднялся в небо. И снова воцарилась тишина. Эпизоды пролетали перед глазами с поразительной быстротой; Адольф Гондар казался более комичным, чем злым; и весь эпизод представлялся не более чем кривой заметкой, маленькой злой шуткой, пародией на зло которой труппа 'Феба' могла наслаждаться, а могла и возмущаться. Это уж по ее усмотрению.
Потом последовали другие сценки и спектакли, но те казались картинами далекого прошлого, как полузабытые воспоминания. Парад умерших героев, которые, казалось, смотрели в лица тех, кто за ними наблюдает, будто спрашивая о знании, которым те обладают. В их глазах читался один и тот же вопрос. Затем они исчезли, появились города, они возводились и становились заброшенными: все цели были достигнуты, все рубежи взяты. В итоге не осталось ничего, только отрешенность, да случайные забавы… Наконец, в увеличенном масштабе появился 'Таф Лак Джаг оркестр' с его смелой и зажигательной музыкой, с его энтузиазмом, граничащим с излишеством. В одно мгновение мир преобразился, и невозможное стало казаться возможным. А потом луг принял свой прежний вид, небо стало таким же пустым, как и раньше. Труппа 'Феба' в одиночестве стояла возле своего корабля.
В сильном потрясении все вернулись на корабль. Дама Изабель пошла в салон и заказала чайник крепкого чая. Бернард Бикль и сэр Генри присоединились к ней, но все сидели молча, никто не хотел затевать разговор. В каком-то смысле дама Изабель чувствовала себя унижен ной и осмеянной, хотя и в доброй, беззлобной форме… Почему жители Рлару не объяснили ей все это до того, как она начала свою программу? Ведь ясно, что им изначально не нужно было ничего из того, что мог им предложить 'Феб', кроме 'Таф Лак Джаг оркестра'. 'Очевидно, это народ с очень дурными наклонностями, — кисло подумала дама Изабель. — Их прежнее избирательное изящество умерло… И Нет, конечно, нет. Это невозможно — дама Изабель решительно отогнала посетившее ее мысли. — Каждый должен сам выбрать свой путь и твердо придерживаться его, не зависимо от того, насколько он сомнителен. Она допила свой чай и со звоном поставила чашку на блюдце. Бернард Бикль и сэр Генри вздрогнули, будто испугались этого звука.
— Больше' нам здесь, на Рлару, делать абсолютно нечего, — мрачно произнесла дама Изабель. — Утром мы возвращаемся домой.
Она позвала Андрея Сциника и велела ему погрузить на корабль все сценические принадлежности.
Адольф Гондар? — спросил Бернард Бикль.
— Всем ясно, что он совершил преступление против этих людей, — сказала дама Изабель. — И понятно, что он был предупрежден, чтобы больше здесь не показывался. Он вернулся и был наказан. Теперь его судьба уже не в наших руках.
— И как же они могли выкрасть его из каюты? — с сомнением спросил Бернард Бикль. — И это через крепкие стены корабля?
— А почему бы нет? — резко ответила дама Изабель. — Теперь же совершенно ясно, что это они забрали Девятую труппу с Земли. Так почему же они не могли подобным образом забрать мистера Гондара из каюты?
— Мне этого не понять, — сказал Бернард Бикль.
— И мне тоже, — согласилась дама Изабель. — Но тем не менее это факт.
Роджер осмотрел весь корабль: салон, мостик, все места, которые только пришли ему в голову, но Медок Росвайн нигде не было. Он вышел на трап, посмотрел во все стороны, потом обошел корабли, наконец, увидел ее. Медок Росвайн сидела в одиночестве и смотрела на закат. Роджер, не зная, какое у нее настроение, хотел уже было тихонько удалиться, но она позвала его, и он с радостью присоединился к ней. Не говоря ни слова, они наблюдали, как солнце медленно опускается за поля. На фоне заката показались два силуэта: по их одежде и походке можно было догадаться, что это те, кого Адольф Гондар называл 'бродягами'.
Медок Росвайн заговорила так тихо, что Роджеру пришлось наклониться, чтобы услышать ее.
— Они могли забыть все, что знали, забыть все, что умели; они могли улететь на новую планету, и все начать сначала. Я все удивляюсь, почему они этого не сделали.
Роджер не мог дать ответа на эти вопросы, и они молча продолжили наблюдать за двумя бредущими в сумерках фигурами. С моря подул прохладный бриз; молодые люди встали и собрались подняться на корабль. Внезапно на фоне неба показался еще один силуэт: высокая полубегущая, полуковыляющая фигура, издававшая хриплые звуки.
— Это Гондар! — воскликнул Роджер. — Он жив!
Адольф Гондар пробежал мимо них к кораблю, прижался к нему руками и с облегчением всхлипнул. Затем неуверенно направился к трапу, Роджер и Медок последовали за ним. У самого входа он, казалось, мобилизовал все свои оставшиеся силы, выпрямился, расправил плечи, собрал в кулак все свое достоинство и переступил комингс.
В салоне после того, как он с животной жадностью поел, Адольф Гондар рассказал свою историю. Как и предполагала дама Изабель, ему запретили появляться на Рлару. Он рассчитывал, что, не выходя из своей каюты, останется незамеченным, но это не получилось. Его выкрали, его кинули в ночь, бросали взад- вперед по облакам. Сквозь ветер, дождь, град опустили в океан, опять подняли вверх, он пролетел вниз
