занимается Бэйнсом, отказываясь от пищи и воды, ни минуты не отдыхая. От усталости ее движения замедлились. Несколько раз Рэн обращался к ней, умоляя передохнуть, но она не отзывалась, будто не слыша его.
Она действовала, как сомнамбула, но ее тихий глуховатый голос не умолкал, призывая молодого моряка вернуться к жизни. Аврора предупредила, чтобы ей не мешали и что состояние Бэйнса ухудшится, прежде чем он пойдет на поправку. Мистер Баклэнд пользовался любой возможностью, чтобы высказать свои пессимистические прогнозы и бросить язвительные замечания в адрес Авроры, чем довел Рэна почти до исступления.
Наконец доктора отправили в его каюту.
Рэн провел ладонями по лицу и потер шею.
«Красный Лев» через несколько часов должен был встретиться с «Морганом», кораблем, на который он собирался препроводить Аврору, чтобы девушку доставили в любое указанное ею место. Непредсказуемое поведение Авроры не оставляло возможности держать ее и дальше на борту «Льва». Кроме того, Рэна измучили собственные терзания. Неутолимое желание сменялось неукротимой яростью, и он поклялся себе никогда больше не попадать в столь двусмысленное положение, ибо не находил сил бороться с искушением.
Да, ее поцелуи кружат голову, но она должна уйти. Рэн, уже не полагаясь на себя, опасался снова обидеть девушку. Желание прикоснуться к Авроре так сильно, что простой смертный не может противиться ему.
Повернувшись на ходу, Рэн столкнулся с Шокаи. Старик стоял перед ним с подносом в руках.
Да, Шокаи обладал удивительной способностью неожиданно появляться и исчезать!
Рэна поразило, что телохранитель Авроры стоял на качающейся палубе устойчиво, как на паркетном полу.
Взяв с подноса чашку, он встретился взглядом с раскосыми глазами Шокаи, черными, непроницаемыми, но словно бросающими ему вызов. Старик добровольно принял на себя обязанности повара, поскольку корабельный кок погиб во время стычки на «Черной Звезде». Шокаи даже не испросил разрешения на это, но Рэн и не ожидал от него подобных формальностей. По опыту он уже знал, что этот человек мало говорит и всегда поступает так, как ему заблагорассудится. Старик явно не доверял Рэну и вообще вряд ли кому- нибудь доверял.
– Хорошо ли ты себя чувствуешь, чтобы заниматься всем этим? – спросил Рэн.
– Даже рыба и кости начинают вонять через три дня.
Рэн невольно улыбнулся, потягивая удивительно вкусный кофе и признаваясь себе, что в последнее время пища на корабле стала гораздо вкуснее.
Внезапно на палубе воцарилась тишина. Рэн огляделся.
– Рэн? – окликнул его Доминго, размахивая руками.
Лицо Рэнсома выразило беспокойство, и он прошептал:
– Аврора?
Доминго только улыбнулся.
Необычайно плавной походкой девушка вышла на корму и, прикрыв рукой глаза от слепящего солнца, повернулась к капитанскому мостику. Она хотела что-то сказать, но ее колени подкосились, и она упала на палубу. Рэн бросился к ней.
– Аврора? Аврора, милая? – Он пощупал ее пульс, схватил девушку на руки, охваченный смятением и жалостью. Команда провожала Рэна глазами, пока он нес ее в свою каюту. Открыв плечом дверь, он бережно положил Аврору на постель. Девушка застонала, и Рэн сел возле нее, ласково отстраняя пряди волос, упавшие ей на лицо. Рэн звал Аврору, но она не отвечала. Он начал растирать ей руки, затем налил в чашку воды и, приподняв голову девушки, хотел напоить ее, но тщетно. Рэн испугался.
В каюту вошел Дахрейн:
– Саиб?
– Приведи Баклэнда.
– Ай-йэ!
Взгляд Рэна метнулся к двери. На пороге стоял Шокаи, всем своим видом выражавший решительность.
– Поникшим цветам нужны вода и солнце, – сказал он. – Их не надо срезать.
Рэн, разъяренный спокойствием Шокаи, вскочил.
– Господи, да посмотри на нее! – крикнул он. – Я никак не могу привести ее в чувство.
– Она устала, и все, – отрезал Шокаи, не двигаясь.
Рэн вернулся к Авроре. Ее платье было испачкано кровью, на лице выступили капельки пота, под глазами обозначились темные круги. Руки, покрытые мозолями, покраснели. Наблюдая за ее приготовлениями, он не знал, что за этим последует. Рэн полагал, что Аврора произнесет над Бэйнсом несколько заклинаний, и все. Но самоотверженность обошлась ей слишком дорого!
– Что ты с собой сделала, малышка? – прошептал он, прикасаясь к покрывалу, но не решаясь обнять Аврору. Казалось, она на пороге смерти, и, едва слыша ее дыхание, Рэн пришел в отчаяние. Может, девушке повредил яд, отравлявший Бэйнса?
– Рэн?
Он узнал голос Доминго, но не отрывал глаз от Авроры.
– Бэйнс просит есть.
