решением лорд последовал за женой.
Девушка бросила влюбленный взгляд на Грейнджера. Тот побледнел. Тори никогда ни на кого не смотрела с любовью, разве что на свое отражение в зеркале. Поднимаясь в спальню, она подмигнула ему.
– Не забудьте, Грейнджер. Позднее, в моей комнате.
Дрожь волнения охватила молодого человека.
Глава 5
Тори бросилась на высокую кровать и лежала, уставившись в лепной потолок. Необходимо срочно придумать, как расстроить планы отца. Она ни за что не выйдет за старого толстого лорда Сиднея Фаулер- Грина как бы ни был он богат. Отец вынужден будет найти иной выход из создавшегося тяжелого положения, о котором Тори догадывалась. Отец думал, никто не видит, как он украдкой выносит из дома дорогие вещицы, пряча их под сюртуком. Но ее перехитрить не удалось, он недооценил наблюдательность дочери. Ей все равно – пусть окончательно разоряется, просит милостыню, ворует, или, что еще лучше, ползает на брюхе перед королем. Но заключать сделки, пользуясь собственной дочерью, она не позволит. Хотя в глубине души Тори знала – доказать отцу ничего не удастся. Ей был хорошо известен его характер, он вполне мог исполнить угрозу, запереть ее в спальне и силой заставить пройти обряд бракосочетания. Оставалась единственная надежда – Грейнджер. Ему придется помочь дорогой кузине. За деньги Грейнджер пойдет на все, если, конечно, его голове не будет угрожать петля. Скоро у отца кончатся деньги и он не сможет содержать племянника, а о щедрых суммах на карманные расходы и речи не будет. Тори хихикнула, подумав: как бы выкручивался Грейнджер, напади на него грабители? Что бы предложить в обмен на услуги? Она спрыгнула с кровати и открыла шкатулку.
В отчаянии девушка смотрела на свои безделушки. За все не дадут и десяти соверенов. Какая она дурочка, что не выклянчивала у отца драгоценности, как делают другие девушки. Тори открыла кошелек, пересчитала деньги – немного. Может быть, Грейнджера устроит небольшая сумма? Видимо, придется пустить в ход все – мольбы, уловки, слезы и даже угрозы. Ей известно о кузене кое-что такое, что тот не захочет сделать достоянием гласности.
Обед прошел мрачно. Мясо, яйца, хлеб – все было холодным и неаппетитным. Тори почти не ела, леди Лидия вскоре удалилась к себе, сославшись на головную боль. Лорд Ролингс пригласил дочь в библиотеку.
В камине горел огонь – все лето комнаты не отапливались, было сыро и прохладно. Лорд Ролингс предложил Тори сесть в кресло с высокой спинкой поближе к теплу.
– Нужно обсудить важный вопрос. Пожалуйста, дорогая, постарайтесь меня понять. Как вам хорошо известно, я в опале у короля. Земли, которые я сдавал в аренду, а именно они приносили основной доход, у меня отняли. Теперь наше финансовое положение резко пошатнулось. Денег едва хватит, чтобы протянуть несколько месяцев. После этого, – он жалобно взглянул на дочь, ожидая ее реакции, – меня отправят в долговую тюрьму. Я знаю, – лорд поднял руку, предупреждая ее возражения, – уверен, вы этого не хотите. Поэтому, моя дорогая, я вынужден был дать согласие на ваш брак с лордом Фаулер-Грином. Придется выбросить из головы романтические мечты. Мы живем в жестоком мире, а вы в таком возрасте, когда пора подумать о семье. Еще пара лет, и мы вообще не сможем выдать вас замуж. Вы же не допустите, чтобы мать проливала слезы до конца дней своих, не в силах вызволить меня из Ньюгейтской тюрьмы, не так ли?
Тори вяло согласилась, отец продолжал.
– Сумма, которую предложил за вашу руку лорд Фаулер-Грин, достаточна, чтобы оплатить долги, обеспечить старость вашей матери и дать нам возможность пережить тяжелые времена, пока удастся вернуть расположение двора, если это вообще когда-нибудь случится, – добавил он с горечью. – Тори, вы ведь не откажетесь и согласитесь выйти за Фаулер-Грина?
– Но папа, разве нельзя продать мамины драгоценности? Я могу пойти в гувернантки, буду зарабатывать деньги.
– Моя дорогая, поверьте, мне тяжело это говорить, но я вынужден. Только ни слова матери. Драгоценности уже проданы. Вместо них остались ничего не стоящие подделки. Единственное, что сохранилось, – это колье, которое я подарил на свадьбу. Не поднялась рука продать его!
– Колье с рубинами и бриллиантами, которое должно перейти ко мне после смерти матери? Вы про эту драгоценность говорите, отец?
– Да, – он грустно кивнул. – Ваша мать очень дорожит им, поэтому всегда держит при себе.
– Вы хотите сказать, что не смогли добраться до ожерелья, а то бы продали и его? – Тори смело смотрела в глаза отцу.
Лорд Ролингс поежился от резкого тона. Или от того, что дочь угадала правду?
– Вы согласитесь на брак? Пожалуйста… Тори утвердительно кивнула. В этот момент она решила дать любое обещание. Надо выиграть время и все обдумать. Впереди целая ночь.
– Дайте слово, что не позволите себе никаких проделок, иначе запру вас в спальне. Дайте слово, Виктория, – повелительно потребовал лорд Ролингс. – Слово христианки.
– Отец, позвольте напомнить, что я уже не ребенок и не хочу, чтобы со мной обращались как с маленькой девочкой. Слова я не дам. Придется принять меня такой, какая есть. Я не собираюсь препятствовать вам в устройстве свадьбы. Это все. Теперь извините, хочу пожелать маме спокойной ночи.
«Маленькая плутовка, у нее что-то на уме, – подумал лорд Ролингс. – Надо приказать слугам, чтобы не спускали с нее глаз. Но ей не удастся расстроить мои планы, слишком поздно». Он налил себе стакан вина и сидел, размышляя о замужестве дочери и скором богатстве. Кончатся все несчастья… Появятся внуки… Подумав о возрасте лорда Сиднея, он поправил себя – счастье семейной жизни не только в детях. К тому же, если они пойдут в Тори, может быть, лучше их вообще не иметь.
Тори медленно поднималась по лестнице, сердце бешено колотилось. Девушка вошла в спальню леди Лидии и тихо подошла к огромной кровати, на которой в полудреме лежала мать.
– Мама, можно взглянуть на ваше свадебное ожерелье?
– М-м-м… да, – сонно ответил детский голосок.
