Стивен снова прильнул к ее губам. Они не могли оторваться друг от друга. На этот раз о приличиях вспомнил Стивен и отодвинулся от Лауры.
— Они возвращаются, — тихо произнес он.
Взглянув на влюбленных, нетрудно было догадаться, чем они тут занимались. Однако виду никто не подал.
— Воскресенье, пятнадцатого декабря, — объявил Николас.
— Это будет день радости, — добавила Лаура. — У нас есть чему радоваться, и мы сможем отпраздновать наше первое Рождество в Анкроссе и Мерримиде, Стивен. Мне так не хватало все эти годы домашнего Рождества.
Стивен улыбнулся ей, потом взглянул на Николаса:
— Как ты думаешь, сколько «плутов» мы сможем собрать на свадьбу? Праздновать будем в Анкроссе.
— Домашний праздник. Блестящая идея! — воскликнул Николас. — Пусть преподобный Гардейн видит, какая сильная защита у маленького Гарри. Хотя я всего лишь член палаты общин. Люк и Бет смогут отправиться в путешествие, поскольку ребенку уже полгода, а Люк сможет быть твоим свидетелем. Может, это и не очень прилично — завладеть таким образом наследником герцога, но бывают ситуации, когда это необходимо сделать. А не удастся, нас и граф устроит.
— Ты имеешь в виду Ли? Хорошая мысль! — Стивен повернулся к Лауре: — Речь идет о графе Чарингтоне.
— Ого! — воскликнула Лаура.
— Возможно, нам также удастся убедить герцога Равена, — добавил Николас, — осчастливить нас своим присутствием. Весь округ будет стоять на ушах.
В разговор вмешался Дэвид Керслейк:
— Широко известный почти граф бледнеет в сравнении с такими знатными особами, но если мое присутствие желательно, я с удовольствием присоединюсь. У меня личные претензии к викарию за организацию пожара. Кроме того, должен признаться, мне весьма любопытно встретиться с вашими друзьями.
Лаура никак не могла избавиться от мысли, которая постоянно ее мучила.
— Мне все же хочется, чтобы Джек жил подальше от Колдфорта. Гарри в любом случае придется приезжать туда, особенно когда он повзрослеет.
Мужчины слушали ее очень внимательно.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Стивен.
— Когда Гарри станет виконтом, он, или его опекун, или другое доверенное лицо будут владеть тем местом, где теперь живет Джек Гардейн. И у него можно будет отобрать его жилище.
— Это вызовет осуждение людей, — возразил Стивен.
— Не вызовет, — заявила Лаура, — если мы найдем Джеку лучшее жилье в другом месте.
— Тогда это будет выглядеть как награда, — заметил Стивен, — а награды он не заслуживает. Пусть бы жил в каком-нибудь бедном городском приходе.
— Ты прав. Но его всегда будет мучить совесть. По-моему, он испугался последствий, к которым привел его поступок. К тому же Эмма и дети не должны страдать, они ни в чем не виноваты. И если удастся найти им жилье на севере, Эмма будет счастлива находиться неподалеку от своих родных.
— У тебя очень доброе сердце, Лаура, — сказал Стивен с улыбкой. — То, что ты предлагаешь, вполне осуществимо.
— На этот счет мы уже договорились, — вмешался Николас. — Остались только наши загадочные приезжие. Не успокоюсь, пока не выясню, кто они такие.
— А где они сейчас? — спросила Лаура.
— Их вчера провели в отдельную комнату, — ответил Стивен. — Никто из нас не был в состоянии беседовать с ними. Мы с Николасом принесли им сегодня еду, воду для умывания и одежду. На всякий случай прихватили оружие, но услышали от них только слова благодарности. Мне показалось, что Г.Г. — это хорошо загримированная женщина.
— Нет-нет, — возразила Лаура. — Дайер скорее мужчина. Он, конечно, выглядит хрупким, у него тонкие изнеженные руки, но это руки мужчины, они значительно больше моих.
— Согласен, — сказал Стивен, однако в голосе его звучало сомнение. Видимо, он, как и Лаура, заметил что-то странное.
— Не думаю, что Фарук — араб, — сказала Лаура. — Прошлой ночью, без тюрбана, при зареве пожара, он выглядел настоящим англичанином. Но зачем ему этот маскарад? Неужели они притворяются, будто были в рабстве? С какой целью? И почему намерены вымогать деньги у лорда Колдфорта?
— Возможно, они встретились с Генри Гардейном в Средиземноморье до его гибели, — высказал предположение Стивен, хотя сомневался в этом.
— Проще всего спросить их самих, — произнес Николас. — Мы смирили свое любопытство и решили подождать вас, Лаура.
— Именно ты должна принять решение, — заявил Стивен.
— Почему? — нахмурившись, спросила Лаура. — Теперь это уже не может повлиять на судьбу Гарри и Колдфорта.
— Ошибаешься. Это как-то связано с Колдфортом. Что-то в письме убедило старого лорда в том, что они действительно связаны с Генри Гардейном. — Стивен встал и подал руку Лауре. — Пойдем к ним, попробуем узнать истину.
Все встали.
— Они в комнате Джессона, — сказал Дэвид. — Там на стенах нарисованы лабиринты, и это весьма символично. Если не возражаете, я предоставлю вам возможность докапываться до истины, а сам отправлюсь в Дрейком, чтобы помочь навести там порядок.
— Попытайтесь убрать Джека оттуда, пока он не наговорил лишнего.
Кивнув, Дэвид вышел, а они поднялись наверх и прошли по странному полутемному коридору. Стивен ключом открыл дверь, и все трое зашли в комнату. Разрисованные лабиринтами стены производили странное впечатление, но Лауру интересовала лишь загадка, связанная с двумя незнакомцами. Фарук стоял у кровати, на которой лежал его молодой друг. Они касались друг друга, казалось, молодой человек не может находиться вдали не то от своего защитника, не то от своего хозяина.
Никаких сомнений не оставалось относительно того, кем на самом деле был Фарук. В бриджах, рубашке и сюртуке он выглядел настоящим англичанином, который слишком долго находился под тропическим солнцем. Где? В Алжире, в рабстве? Почему же его молодой друг так бледен?
Молодой человек был одет в такую же одежду, и, взглянув на него, Лаура еще раз убедилась в том, что это мужчина. Несмотря на бледность лица и нежные руки, у него были широкие мужские плечи и мужская фигура. Он улыбнулся ей какой-то странной улыбкой, и это заставило Лауру смутиться.
— Вы очаровательны, миссис Пенфолд, — сказал он ей.
— На самом деле я миссис Гардейн, — призналась Лаура, заметив, как при этих словах вздрогнул Фарук, после чего внимательно посмотрел на нее.
А она острым взглядом художника словно впервые увидела его. И моментально поняла, что напрасно пыталась «состарить» портрет Генри Гардейна, основываясь на рассказах о слабом, болезненном капитане Дайере. Ничего болезненного не было в облике этого человека.
— Вы и есть Генри Гардейн! — воскликнула потрясенная открытием Лаура.
