– Да. Она умерла прошлой осенью, и о тебе она думала только с любовью.
Джеймс закрыл глаза, чувствуя, как горе сдавило ему грудь.
– О, Боже, – простонал он.
– Джеймс, она была окружена детьми и внуками. Они жили вместе с Томом, а у него семеро детей. И Линда жила неподалеку с Джоном и Джессикой. Том очень богат, Джеймс. На его земле нашли золото. Твоя мать жила в очень хороших условиях, в таких, какие ты всегда хотел для нее. Твой отец сказал, что годы в Калифорнии оказались самыми спокойными в их жизни. Твоей матери нечего было больше желать. И она никогда не держала на тебя зла.
Слезы побежали по его щекам. Джеймс глубоко вздохнул и вытер глаза.
– Я не могу предстать перед ним в таком заплаканном виде. – Он попытался улыбнуться.
– Джеймс, это не имеет значения, что плохого в том, что человек оплакивает свою мать?
Он посмотрел на нее.
– Должно быть, ты очень удивилась, увидев его. Нет никакого сомнения в том, что он индеец, да? Можешь ты поверить, что он – мой отец? Трудно найти более непохожих людей.
Виллена улыбнулась.
– По внешности, да. Но, поговорив с ним, я поняла, от кого ты унаследовал свою силу, как внешнюю, так и внутреннюю. Иди и поговори с ним.
Джеймс глубоко вздохнул.
– Весь день у меня было какое-то странное чувство. Значит, я тоже могу предчувствовать, как отец. Раньше это пугало меня. Мне казалось, что он обладает сверхъестественной силой, но теперь я знаю, что это такое.
– Если он и пугал тебя, Джеймс, то это только твои фантазии. Открой свою душу и сердце. Расстанься с прошлым.
Джеймс вытер глаза, кивнул ей и поехал за дом. Каждый его нерв был напряжен до предела. Ему казалось, что он вот-вот свалится с коня. Неожиданно Джеймс подумал о том, что контраст между ними еще сильнее подчеркнет его элегантный наряд. Но переодеваться уже не было времени. Он страшился этого момента, но вместе с тем желал больше всего на свете, чтобы это свершилось.
Он проехал вверх по склону несколько сот ярдов и на опушке увидел отца, сидевшего на большом камне.
Сердце Калеба бешено забилось. Джеймс! Совершенно взрослый человек. До этого момента он представлял сына подростком, каким тот уезжал из Колорадо.
Джеймс остановил коня и медленно спешился. Калеб увидел, как сын застыл на месте, и решил, что ему нужно сделать первый шаг. Он быстро направился к сыну.
Джеймс смотрел на пожилого седеющего человека, впервые осознав, что его отец уже очень стар. Как Калеб представлял его подростком, так и Джеймс представлял отца таким, каким видел его в последний раз перед своим отъездом. Но он не удивился, что Калеб Сакс все еще такой высокий и крепкий.
Сознание своей вины заставило Джеймса опустить голову. Непрошеные слезы ручьем полились у него из глаз.
Человек, который должен был его ненавидеть всей душой, обнял его и прижал к себе. И Джеймс не смог больше сдерживаться. Он обвил руками шею отца и зарыдал, как ребенок, который вымаливает прощения.
– Я прощаю тебя, сынок. И ты прости меня за то, что мы не были с тобой близки.
Джеймс почувствовал на душе облегчение, а Калеб от всего сердца благодарил Махео.
Они не знали, сколько простояли, сжимая друг друга в объятиях. Наконец Калеб обнял сына за плечи и повел к большому камню.
– Давай сядем, Джеймс. Все будет хорошо.
– Но… мама… мама… – Он не мог говорить. Слезы душили его.
– Твоя мать всегда думала о тебе, Джеймс. Она умерла счастливой, и ее последние слова были о тебе и о Кейле. Я обещал, что найду вас, прежде чем присоединюсь к ней на небесах.
Джеймс опустил голову.
– Кейл. Когда ты увидишь его?..
– Я уже виделся с ним.
Джеймс густо покраснел, его опухшие от слез глаза встретились с поразительно голубыми глазами отца.
– Ты видел Кейла? И после этого ты приехал сюда? – Он отвернулся. – О, Господи, отец, неужели ты не понимаешь, что я наделал?
Калеб вздохнул.
– Джеймс, человек не может прожить всю свою жизнь, переживая из-за ошибок, которые он совершил. Он должен на них учиться. Особенно, когда у него есть жена и дети. Я здесь, чтобы все исправить, не только ради Сары, но и ради тебя и себя. Когда я увидел твою жену и детей, то понял, что несмотря на все свои ошибки, ты сделал в жизни много хорошего и правильного. Когда Виллена мне рассказала, что с тобой происходило после Песчаного Ручья, я понял, что ты достаточно настрадался. Зачем мне добавлять страданий, обвиняя тебя? Ты – мой сын. Какие бы ошибки не совершал твой Джеймс, ты все равно не перестанешь любить его, ведь так?
