Санни пробормотал:
― Ох, только бы Люка не пошел против нас! Это единственное, что меня бы испугало. Клеменца, Тессио, ваше какое мнение?
Клеменца с расстановкой заговорил:
― Сбиться с пути может каждый ― возьмите хотя бы Поли. Но Люка не тот человек, он не умеет сворачивать в сторону. У него была единая вера ― в Крестного отца, его одного он страшился. Но не только это, Санни, он уважал твоего отца, как никто больше, а ты знаешь, Крестного уважают все, и по заслугам. Нет, Люка никогда нас не предаст. И даже такому хитровану, как Солоццо, думаю, не застигнуть его врасплох. Люка подозревал всех и каждого, он всегда был готов к самому худшему. Скорее всего, полагаю, подался куда-нибудь на пару дней. С минуты на минуту объявится.
Санни взглянул на Тессио. Caporegime из Бруклина передернул плечами.
― Предать может любой. Люка ― человек обидчивый. Возможно, дон задел его чем-то. Вполне могло быть. Но мне все-таки думается, Солоццо подловил его. На это наводят и слова consigliori. Надо ждать дурных вестей.
Санни сказал, обращаясь ко всем:
― Солоццо скоро узнает про Поли Гатто. Как он это примет?
Клеменца угрюмо отозвался:
― Призадумается. Поймет, что в семействе Корлеоне не лопухи собрались. Сообразит, что ему очень повезло вчера.
Санни резко сказал:
― При чем тут «повезло»? Солоццо готовил покушение не одну неделю. Наверняка установил за отцом ежедневную слежку по дороге в контору, в подробностях изучил его распорядок дня. Подкупил Поли, а может быть, и Люку. Точно в нужный момент сгреб Тома. Словом, выполнил всю программу. Так что ему как раз не повезло. Доверил исполнение растяпам, а отец у нас вострый. Если бы дона убили, я был бы вынужден пойти на соглашение с Солоццо, и он одержал бы верх. На сегодняшний день то есть. Потому что, пусть через пять лет или десять, я все равно убил бы его. Но говорить, что ему повезло, Пит, значит его недооценивать, не делай этой ошибки. У нас их и без того за последнее время до черта.
Кто-то принес из кухни миску спагетти, тарелки, вилки, вино. Еда не помешала разговору. Майкл вчуже подивился, наблюдая. Сам он есть не стал, Том ― тоже, зато Санни, Клеменца и Тессио налегали за милую душу, собирая с тарелки томатный соус хлебной коркой. Довольно занятное зрелище. Обмен мнениями между тем продолжался.
Тессио считал, что Солоццо не будет горевать об утрате Поли Гатто, и, более того, высказал предположение, что Турок, возможно, ее предвидел, а может статься, и воспринял с облегчением. Лишним ртом меньше в платежном списке. И напуган ею тоже не будет ― в конце концов, они-то сами неужели струхнули бы в похожей ситуации?
Вставил слово и Майкл, с приличествующим смирением:
― Я среди вас, конечно, непрофессионал, однако из всего, что вы говорили о Солоццо, ― и плюс то, что он неожиданно уходит от контактов с Томом, я бы сделал вывод, что у него имеется в запасе козырь. Что он, возможно, готовит каверзу, которая вернет ему перевес. Если бы разгадать, что именно, тогда мы бы оказались на коне.
Санни неохотно проговорил:
― Да, я тоже об этом думал, и единственное, что приходит в голову, ― Люка. Я уже спустил распоряжение доставить его сюда, и до тех пор права, закрепленные за ним в организации, приостановлены. Единственный другой вариант ― что Солоццо договорился-таки с Пятью семействами Нью-Йорка, и завтра мы узнаем, что в случае объявления войны они воюют против нас. Что нам все же навяжут условия Турка. Верно, Том?
Хейген кивнул:
― Да, похоже. А такую оппозицию нам без твоего отца не одолеть. Только дон в силах противостоять Пяти семействам. У него есть политические связи, которых им всегда недостает, и он сможет пустить их в ход при переговорах. Если сочтет необходимым.
Клеменца, с самоуверенностью, не очень уместной для человека, которого только что заложил с потрохами главный из его приближенных, объявил:
― Сюда, к этому дому, Солоццо ни в жизнь не подобраться. Уж это, босс, не беспокойся.
Санни окинул его задумчивым взглядом, потом спросил у Тессио:
― Как там в больнице ― прикрывают ее твои люди?
Впервые за время совещания Тессио отвечал твердо и без тени сомнения.
― И внутри, и снаружи, ― сказал он. ― Круглые сутки. Да и полиция тоже не отстает. Сыскные агенты у дверей палаты ― дожидаются, когда смогут взять показания у дона. Смех один... Насчет кухни можно не тревожиться, питание к дону еще поступает через трубки, а то была бы забота с пищей, ведь турки, они не побрезгуют и к яду прибегнуть. Нет, дона им не достать ― никоим образом.
Санни откинулся назад вместе со стулом.
― В меня они метить не могут, со мной им вести дела, им нужна наша организация. ― Он подмигнул Майклу. ― Уж не на тебя ли зарятся? Может, Солоццо надумал сцапать тебя и держать заложником, пока мы не примем его условия?
Майкл с огорчением подумал, ну, прощай свидание с Кей. Теперь Санни не выпустит его из дому. Но Хейген сказал нетерпеливо:
― Нет, если б Солоццо хотел подстраховаться, он мог бы взять Майка в любое время. Но все знают, что Майк не участвует в семейном бизнесе. Он ― мирное население, стоит Солоццо его тронуть, и он теряет союзников в лице всех нью-йоркских семейств. Даже Татталья будут вынуждены включиться в охоту на него. Нет, я думаю, все проще. Завтра к нам явится представитель Пяти семейств и возвестит, что мы должны войти в дело, которое предлагает Турок. Этого он и ждет. Это и есть его козырь.
Майкл вздохнул с облегчением:
― Вот и ладно. А сегодня мне надо в город.
― Зачем? ― резко спросил Санни.
Майкл улыбнулся:
― Заеду в больницу проведать отца, повидаюсь с мамой и Конни. Есть и еще делишки.
Подобно дону, Майкл всегда умалчивал о своих истинных целях и сейчас не собирался говорить брату, что едет к Кей Адамс. Без особых причин ― так, по привычке.
Из кухни послышался громкий говор. Клеменца вышел взглянуть, что происходит. Он вернулся, держа в руках бронежилет Люки Брази. В жилет была завернута большая дохлая рыба.
Клеменца сухо сказал:
― Вот Турок и узнал про своего осведомителя Поли Гатто.
Тессио так же сухо отозвался:
― А мы теперь знаем про нашего Люку Брази.
Санни закурил сигару и отхлебнул виски. Майкл, ничего не понимая, спросил:
― Почему рыба, что это означает, елки зеленые?
Ему ответил consigliori, ирландец Хейген:
― Это означает, что Люка Брази спит на дне океана. Так издавна сообщают о подобных вещах на Сицилии.
ГЛАВА 9
В тот вечер Майкл Корлеоне ехал в город с тяжелым сердцем. Его насильно втягивали в семейные дела ― он возмущался даже тем, что Санни посадил его отвечать на телефонные звонки. Ему было не по себе на семейных советах, где, с общего молчаливого согласия, его спокойно посвящали в подробности
