– Умно придумано! – похвалил Марий, мигом уловив суть, и рассмеялся. – Отличная пара! Да достанет у вас решимости. Если союз ваш не распадается, вы с легкостью победите на выборах.
– Мы тоже так считаем, – откликнулся Помпей Руф. – И решили скрепить наш союз браком между нашими детьми.
– Вот как?.. – Марий приподнял бровь.
– Да, я собираюсь выдать дочь за его сына!.. – словно оправдываясь, подтвердил Сулла.
И отчего он чувствует себя не в своей тарелке в присутствии этого человека? – спрашивал себя Луций Корнелий. Характер того ли тому виной или собственная его неуверенность? Однако Марий в ответ на последнее заявление вздохнул с явным облегчением и почти вскричал от радости:
– Прекрасно! Ах, как все тогда замечательно устраивается! Это решает фамильную дилемму! Все – и Юлия, и Элия, и Аврелия – будут просто счастливы!..
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Сулла.
– Моего сына и твою дочь, – как всегда бестактно рубанул тот. – Они, похоже, слишком нравятся друг другу. Но покойный Цезарь завещал, чтобы двоюродные братья и сестры не женились между собой. И я с ним вполне согласен. Тем не менее мой отпрыск и твоя дочь успели надавать друг другу абсурдных клятв…
Это известие поразило Суллу, как гром среди ясного неба. Он никогда не задумывался о возможности такого союза и так редко общался с дочерью, что та ни разу не сказала ему ничего о молодом Марии.
– Ага… Я, видно, слишком часто бываю в отъездах, Гай Марий. Я всегда это подозревал, – произнес он наконец.
Помпей Руф в некоторой растерянности прислушивавшийся к этому разговору, прочистил горло и робко вставил:
– Если возникли какие-то осложнения, Луций Корнелий, то не волнуйся насчет задуманной нами помолвки…
– Никаких осложнений, Квинт Помпей! – решительно заверил его Сулла. – Они двоюродные брат и сестра и росли вместе – не более того. Как ты, должно быть, уловил из слов Гая Мария, мы с ним никогда не имели в виду подобного брака. И наш с тобой сегодняшний уговор чудесно решает дело… Ты согласен, Гай Марий?
– И вправду, Луций Корнелий: довольно смешения патрицианской крови и браков между двоюродными братьями и сестрами. Покойный Цезарь был бы против…
– У тебя есть на примете невеста для молодого Мария? – полюбопытствовал Сулла.
– Да. Дочь Квинта Муция Сцеволы года через четыре достигнет совершеннолетия. Я уже прощупал почву, и ее отец не возражает. – Марий не мог сдержать довольного смеха.
– Быть может, я и безродный италийский провинциал, но редкий римский аристократ не соблазнился бы размером наследства, которое в один прекрасный день достанется моему сыну…
– Справедливо! – также со смехом подтвердил Сулла. – Так что мне остается лишь найти жену своему сыну, причем не среди дочерей Аврелии.
– Как насчет дочерей Цепиона? – злокозненно предложил Марий. – Только подумай, какую за ними дадут бездну золота!
– А что, это мысль, Гай Марий. Их ведь две, и живут они в доме Марка Ливия?
– Именно так. Юлия прочила старшую из них в жены молодому Марию, но я придерживаюсь мнения, что с политической точки зрения ему гораздо выгоднее будет взять за себя какую-нибудь дочку из рода Муциев. У тебя же иная ситуация, Луций Корнелий. Для твоего сына идеальной парой была бы какая-нибудь Сервилия Цепион…
– Да, пожалуй, так. Я подыщу ему подходящую невесту.
Однако мысли о женитьбе сына вылетели из головы Суллы, стоило ему сказать дочери, что она помолвлена с сыном Квинта Помпея Руфа. Корнелия, доказав, что она истинная дочь Юлиллы, мигом ударилась в крик и уже не умолкала.
– Можешь верещать сколько тебе угодно, – холодно промолвил Сулла. – Это тебе не поможет, девочка моя. Ты будешь поступать, как тебе говорят, и выйдешь за того, кого я тебе укажу!
– Ступай, Луций Корнелий! – взмолилась Элия. – Тебя хотел видеть сын. Позволь мне самой заняться Корнелией, прошу тебя!
Все еще кипя от гнева, Сулла прошел к сыну. Простуда у того все никак не проходила. Все тело юноши ломило, его бил мокрый кашель.
– Ничего, это пройдет, сын! – утешил Луций Корнелий Сулла, садясь на край постели и целуя больного в лоб. – Погода стоит неважная, но в этой комнате тепло и хорошо.
– Кто там визжит? – хрипло спросил Сулла-младший.
– Твоя сестра, чтоб ей провалиться…
– Из-за чего? – озабоченно спросил тот, ибо любил сестру.
– Я только что сообщил ей, что отдам ее замуж за сына Квинта Помпея Руфа. А она, похоже, надеялась выйти за своего двоюродного братца, молодого Мария.
– Как?! Мы все думали, что она станет женой молодого Мария! – потрясенно воскликнул сын.
– Да ни у кого и в уме этого не было! Твой покойный предок, Цезарь, был против браков между родственниками. И Гай Марий его в этом поддерживает. Я придерживаюсь того же убеждения… Постой… – Сулла нахмурился. – Уж не хочешь ли ты сказать, что думал взять в жены одну из дочек семейства Юлия?
