необходима. – Интернет – это важно и нужно, но контент не полный. Старые газеты, слухи, рассказы пожилых людей… Бабка из Репино не звонила? Та, в беретике?
– Пока нет, – отозвалась Алёна. – Со слухами сложнее, а вот насчет газет можно подумать. Берем каталог Дверей, смотрим, когда и на какое время активировались «червоточины» в квартире и в Репино, сопоставляем… Мне нужно получить пропуск в Публичную библиотеку, это не проблема – использую прежние связи в университете. Славик, ты обаятельный, поэтому постарайся разговорить соседей по лестнице, особенно стариков. Узнай все о Людмиле Кейлин. Заново съезди в Репино, пообщайся с давешней старушкой. Пока я не способна понять, что именно мы должны найти помимо сведений, предоставленных господином Гончаровым, но что-нибудь интересное непременно найдем! Двери не оторваны от реального бытия, хоть однажды они обязаны были дать знать о себе! Громко.
– Помнишь, я говорил тебе о Москве? Одна Дверь находится на Лубянке, в главном здании Комитета госбезопасности. Теперь эта контора называется ФСБ, без разницы… Значит, государство знает о феномене давным-давно. Господи Иисусе, тамошней Дверью могли пользоваться и во времена Дзержинского… Почему тогда при Сталине все «червоточины» в СССР не взяли под наблюдение? Я насчитал в каталоге сорок девять Дверей на пространстве от Бреста до Владивостока!
– Не морочь мне голову. – Алёна напряженно смотрела в монитор. – Не смогли, значит, не смогли. Или просто предпочли аргусов не трогать по каким-то своим соображениям. Вот посмотри… Я проверила по запросу «Эрхард Рольф, писатель». Тот самый, с Александрийской библиотекой. Потом начала смотреть перекрестные ссылки и события, которые могли иметь отношение к его путешествию. Если верить Гончарову, Рольф отсутствовал в настоящем времени с марта по октябрь 2003 года, книга издана в 2005-м. А летом 2004-го в книгохранилище Ватикана вроде бы случайно находят второй том «Поэтики» Аристотеля и его же трактат «О механике небесных сфер», рукописи считавшиеся утраченными! Подлинность пергаментов подтвердили все эксперты, европейские светила…
Алёна крутанула офисное кресло, нарочно купленное Славиком для пущего удобства. Сидеть за компьютером на стуле или табуретке он считал некомфортным, рабочее место должно быть оборудовано по последнему слову.
– Второй том «Поэтики», – многозначительно повторила Алёна. – Это произведение искали тысячу с лишним лет! Перерыли библиотеки всех средневековых монастырей, нашли только выдержки, несколько абзацев… И Ватикан неожиданно объявляет на весь мир: а вот, ребята, смотрите – мы о книге попросту забыли! Сами понимаете, собирали рукописи столько веков, каталоги терялись, неверно переписывались! Нате, читайте!
– Что, очень ценная рукопись? – Славик не понял, в чем соль.
– Ценная? Смеешься? Это неслыханное сокровище! Бриллиант! Ты не представляешь, какая буря поднялась в среде медиевистов, филологов, ученых, занимающихся высокой античностью! Шторм и четыре года спустя не утих – пересматриваются труды средневековых авторов, знакомых со вторым томом «Поэтики», новое осмысление стихов Данте и так далее! Ты не поймешь, просто никогда не увлекался данной темой… Спрашивается: откуда появилась уникальная книга? Авторства самого отца философии? Да еще в Ватикане?
– Вдруг о ней действительно забыли?
– Нет. Родной дядя писателя Эрхарда Рольфа – префект Конгрегации институтов духовной жизни и обществ апостольской жизни, Франц Роде. Кардинал.
– Настоящий? Как Ришелье?
– Самый настоящий. Его высокопреосвященство. Переводя на русский язык – ватиканский министр. С огромным влиянием. Подбросить вывезенные из тогдашней Александрии рукописи – плевое дело. Именно кардинал Роде считался первооткрывателем – покопался и библиотеке – и бац! Вы только посмотрите, что нашли! А ну, господа ученые, сбегайтесь! Оценивайте! Радуйтесь! Это не совпадение.
– Конечно, не совпадение, – ответил Славик. – Информация получена из трех независимых источников: от Гончарова, из книжки Рольфа и через Интернет, хотя в нем столько всякого дерьма валяется… Но Рольф писал, будто… – Пришлось взять том и пролистать. – Будто он вывез в наше время неизвестные «Диалоги» Платона. Потрясающе! Прямой намек!
– Гончаров не лжет, это первый вывод. Его слова полностью подтверждаются. Второй: «легализовать» добычу оттуда более чем возможно, надо лишь знать пути и способы. И третье: технология «влияния на прошлое через будущее» полностью выпала из гончаровский схемы, в которой и так множество нестыковок.
– Чего? – Славик сдвинул брови, отчаянно пытаясь сообразить, о чем конкретно ведет речь Алёна.
– Я вывернула наизнанку классический сюжет: ты отправляешься в 1799 год, убиваешь Наполеона перед введением режима консульства, а дальше – смотри бредни авторов фантастики. Автоматически отменяются Аустерлиц, Бородино, пожар Москвы и остров Святой Елены. Отразим зеркально. Что будет, если исторический персонаж попадет сюда, к нам? «Законы неизменяемого времени» древних эпох здесь на него действовать не будут. Затащи Наполеона в эту квартиру и сыпани ему мышьяку в коньяк. Что произойдет там? В каком мире мы проснемся следующим утром?
– Ты сумасшедшая, – замахал руками Славик. – Думаешь, подобная мысль никому из аргусов не приходила в голову раньше?
– А если не приходила? Если у хранителей Дверей взгляд замылен? Им привычнее навсегда вбитые догмы. Я не претендую на абсолютную истину, но согласись, эта теория ничуть не хуже рассуждений Гончарова про иных или случайно застрявших на Земле инопланетянах?
– Тогда вы оба сумасшедшие, – заключил Славик. – Поверь, даже если сюда придут Наполеон, Сталин или Гитлер, я не буду их травить мышьяком. Мышьяка не завезли, да и зачем? Что было, то было. Эти люди оказались востребованы в своем времени, иначе не стали бы теми, кем стали.
В итоге Славик пришел к следующему заключению: теоретические разговоры о феномене Дверей, умозрительные построения на основе невероятнейших и нелепых версий, примешивающаяся к ним безумная конспирология и прочие бредни ведут в тупик. Окончательный и беспросветный.
Будем придерживаться строгих фактов: на планете Земля имеют место аномалии – «червоточины». Через них можно попасть в историческое прошлое или (в частных случаях) вообще незнамо куда. Особого вреда (как говорил Василий Иваныч Чапаев – в мировом масштабе) они не приносят и позволяют пенсионеркам-тусовщицам вроде мадам Кейлин безбедно жить до глубочайшей старости в самом центре одного из крупнейших городов Европы. Инциденты наподобие бойни в Барселоне – редкость и чрезвычайщина.
Остановимся на простой и кристально ясной мысли: Двери как таковые безопасны и безвредны. Другое дело – то, что крутится вокруг Дверей. Грау-Серые, денежные и властные интересы отдельных людей, и, конечно, якобы непознаваемая и таинственная «магия предков», о которой любит иногда порассуждать господин Гончаров.
Кстати. Вечер четверга, 18 декабря. Владимир Платонович собирался вернуться в Питер завтра рано утром.
Славик отыскал ай-фон и вызвал из памяти коммуникатора номер Гончарова. Нажал «позвонить».
– Слава, это ты? Добрый вечер. Не нужно меня встречать, сам доберусь – зачем ехать так рано на вокзал? Спите спокойно. У вас все в порядке?
– Вроде без изменений.
– Отлично. Завтра поговорим, есть животрепещущие темы. Огромный привет Алёне Дмитриевне…
Споров нет, работа аргуса требовала серьезнейшей подготовки в самых разных областях науки – Славик убедился в этом, несколько дней назад подробно осмотрев багаж Гончарова. Он явился в Питер не с привычными чемоданами-тележками, а с двумя мини-контейнерами темного пластика высотой в половину человеческого роста: Серега с улыбкой рассказывал, что здоровенные грузчики курьерской службы Пулково-II затаскивали их в квартиру едва не сорок минут, пыхтя и обливаясь потом.
Раскрывались контейнеры подобно небольшим шкафчикам – две створки на передней панели, номерные замочки, сияющие металлом защелки. Внутри же настоящая сокровищница. Полноценный набор для выживания на той стороне.
Историческая одежда хранилась отдельно: шерстяные и льняные рубахи, меховые плащи, несколько
