– Жить там годами? – покачал головой Славик. – Как выразился господин Перек, в «субъективном времени»? Я еще понимаю славяне или норманны девятого века, люди, близкие к природе, честные и незамысловатые. Да, безусловно, они со своими тараканами в голове, но мне ближе самый дикий норвежец с Крайнего Севера, чем многоученый испанский инквизитор!
– То-то и оно, Вячеслав. Теперь понимаете, насколько всерьез Серые готовятся в акциям на той стороне? Этим бизнесом занимаются отнюдь не дураки – к работе привлекаются историки, лингвисты, специалисты в области искусства. Их немного, довольно узкий круг, каждый из них получает свою долю от дохода…
– Вы прямо-таки вселенский заговор описываете!
– Вселенских заговоров не бывает. В отличие от мафии – до прихода Бенито Муссолини к власти в Италии, на Сицилии восемь человек из десяти работали на преступные организации. Муссолини пытался бороться жесткими репрессиями и почти победил. Почти. Именно мафиози, которые ненавидели дуче, подготовили высадку на Сицилию американских войск. Так что по сравнению с сотнями тысяч сицилийцев, пахавших на тихих и неприметных донов Корлеоне, пять-восемь десятков обладателей ученых степеней и сотня-другая боевиков, обученных работе на той стороне – незаметная мелочь. Хотя несправедливо называть этих людей «боевиками» в привычном понимании – все они прекрасно образованные, умные люди, одновременно способные постоять за себя и других…
– Ничего себе мало! Двести человек!
– Вы не на число, а на масштабы планеты смотрите. Две сотни, а то и меньше, это даже не капля в море, а молекула! Важно не количество, а качество. Пятеро обученных и прекрасно вооруженных бойцов могут положить немало врагов и при этом уцелеть, не получив и царапины. Но бойцы не должны быть тупыми отморозками – причины я изложил выше. Понимаете, с кем мы имеем дело? Специалист такого уровня превратит вас в фарш за несколько секунд, а потом будет преспокойно декламировать стихи Данте Алигьери на латыни, обсуждать с прекрасными дамами эпохи Ренессанса картины Боттичелли или мирно беседовать с ученым монахом-доминиканцем о спорных моментах в «Граде Божием» святого Августина. Поняли, наконец?
– Я никогда не сумею стать таким, – тяжко вздохнул Славик.
– Это почему же? Вы парень крепкий и умный, а учиться никогда не поздно!
– Допустим, дать в морду я могу. Когда служил, против троих «дедов» устоял, было такое… Но одно дело просто драться, а совсем другое – мечом махать. Меч Гончарова я в руках подержал, но как с ним правильно обращаться и представить не могу!
– Вам подыскать специалиста по клинковому бою? Это возможно, причем учить будут бесплатно.
– А языки?
– Ваша подруга – филолог с блестящим образованием и огромным опытом. Кстати, ваши отношения уже вышли за рамки просто дружеских?
– Вышли, вышли… – хмыкнул Славик.
– И каковы впечатления? Я имею в виду психологический аспект? Любовь или просто мимолетное увлечение?
– Вам действительно это нужно знать?
– Нужно. Алёна Дмитриевна посвящена в секрет Двери. Она может стать вашим помощником. Или уже стала… Итак?
– Любовь? – Славик поморщился. – Терпеть не могу это слово, оно слишком дискредитировано поэтами. «Привязанность»? Возможно. То, что традиционно подразумевается под любовью, не выражается банальностями, меня тошнит от пустых слов вроде «зайчик, птичка, прелесть» и прочего антуража сопливых романов. Если уж настоящая любовь – так это серьезность, основательность и уверенность в человеке. Уверенность в том, что человек в критической ситуации всегда встанет за твоим плечом и ни на шаг не отойдет. А у нас с Алёной пока не любовь… Симбиоз, вот наиболее правильное слово. Мы нуждаемся друг в друге.
– И опять речи не мальчика, но мужа. Я серьезно. Вы мне нравитесь, Слава. Идеальный, здравомыслящий сотрудник.
– Сотрудник? – Славик усмехнулся.
– Это слово такое, очень старинное. Трудящийся вместе. Со-трудник. Или вас не прельщает мысль поиграть в шпиона? Секретного агента? Штирлица в тылу врага?
– Никак не могу понять, когда вы шутите, а когда говорите всерьез.
– Серединка-наполовинку. Должность штатного сотрудника я вам предлагать не буду, смысла не имеет – ведь откажетесь?
– Откажусь.
– Оклад, льготы, выслуга, санаторий летом? – Алавер откровенно посмеивался. – Пенсия в сорок пять лет? Правительственные награды? Мемуары потом напишете? А?
– Вы же не серьезно!
– Правильно, не серьезно. Серьезно другое: без моей помощи вам будет сложно работать. Мне без вашей – тоже… Я клятвенно обещаю сделать все, чтобы найти убийцу Гончарова и тех, кто эту смерть заказал. Больше того, я позволю вам расправиться с ними по своему усмотрению, без оглядки на законы Российской Федерации. Смекаете?
– Да ну вас! Я им не судья!
– Уверены? Ага, все-таки не уверены?! Очень хорошо. Давайте договоримся так: мы с вами будем представителями дружественных организаций. Вы от аргусов, я от Конторы. Взаимное обязательство одно: помогать друг другу во всех вопросах, связанных с Дверьми и Грау. Чтобы не путаться, надо взять себе псевдонимы – на случай, если общаться придется через третьих лиц. Трюггви прозвал меня Йорген, или Юрген по созвучию, пусть так и будет. Вам-то оперативный псевдоним какой придумать?
– Слейф, – сказал Славик. – Подойдет?
– Не очень… Мягкие согласные, звучит невнятно. Знаете что? Пусть будет «Варяг»? Подходит к эпохе, да и перепутать это слово с другим сложно. Нравится?
– Ну Варяг так Варяг. Хотя я спрашивал у даниров через Алёну, что это понятие означает, они только плечами пожимали – в их реальности «варягов» вроде бы не существует. Трюггви говорил о каких-то вэрингьярах, «людях, продающих свои мечи за серебро» и живущих по южным берегам Восточного моря, Остансэ. Это Балтика по-ихнему.
– Сразу два новых слова – Остансэ и вэрингьяр! Утверждаете, будто не сможете выучить древнескандинавский язык? Вы уже начали на нем говорить, неосознанно употребляете в русской речи норманнские понятия. Точно так же, как англоязычных «менеджеров», «мерчандайзеров» или «консалтеров» – на мой взгляд, эти кривые словеса куда безобразнее скандинавских архаизмов!
– Ладно, пускай. У меня другой вопрос: самозащита. Я терпеть не могу, когда на меня наезжают, это первое. Во-вторых, за мной ни разу в жизни не следили и не наблюдали, а мосье Перек откуда-то раздобыл номер моей трубки…
– Примитивно: базы данных любых сотовых операторов можно купить на рынке «Юнона» в Автово. Это простейший вариант.
– Да? Никогда раньше не интересовался… Третье: а если Перек и его дружки не согласятся и на самом деле решат меня грохнуть? Как Гончарова? Они предлагали «купить» Дверь…
– Ваша безвременная гибель не пройдет для Грау даром, – рассмеялся Алавер. – Перестаньте, это несерьезно! Вы же сказали Переку, что подстраховались? Гончарова они убили за дело, да – аргус решил повоевать на старости лет! Но вы? К вашей персоне привлечено внимание органов из-за смерти Владимира Платоновича, внезапное исчезновение или «несчастный случай» вызовут еще больший интерес Конторы, а там и до Двери добраться недолго. Не дергайтесь. Никто вас не тронет… Сколько на часах?
– Половина десятого.
– Хватит, засиделись. Вас ждут, а я хочу отоспаться. Допивайте пиво, и пойдем. Завтра я переброшу вам информацию по господину Переку, ознакомитесь и решите, как работать с ним дальше…
– Мне работать?
– Не мне же? Справитесь!
Они подходили к дому на Мойке – Алавер должен был забрать машину в
