— Нет, у меня не все в порядке! — рявкнул в ответ антиквар. — Меня всю ночь жарили над костром трое грязных и вонючих бомжей! Они распяли меня в подвале, сняли штаны и факелом прижигали… там…
— Мы с Урсулой спали в соседней комнате, Вячеслав Григорьевич, — ухмыльнулся Середин. — Я бы обязательно почуял запах паленой шерсти.
— Да, это было во сне! — нервно дернулся мачо. — Во сне. Но эти твари требовали от меня монету! Все тот же согдианский змеевик!
— Ты просто перетрудился, дружище. Тебе нужно отдохнуть.
— Но они хотели, чтобы я положил ее в пятнадцатую камеру на Финляндском вокзале, с кодом двадцать пять. Двадцать пять! Откуда во сне берутся такие точные цифры? Откуда во сне можно узнать расположение камер?
— На вокзал едем?
— В Петрозаводск.
— Это который на Онежском озере?
— Да.
— Тогда нам нужно развернуться… Что, там есть покупатель?
— Какой покупатель? Я этой ночью такого наслушался, такого навиделся… Они же не только надо мной… Ладно, проехали.
— В следующий раз, когда явится сон дурной, немедленно вверх все силы обращай. Пытайся увидеть свет в вышине, старайся взлететь туда, коснуться этого света, утонуть в нем, погрузиться целиком. Наверху, в душах — царство Хорса. Его сила, его живительный свет все злое и гнетущее выжигает. Наведенные сны — они нестойкие. Сгинут, как туман.
— Наведенные?
— Конечно. Наш неведомый приятель не смог добраться до тебя наяву и теперь пытается достать через небытие. Но это ничуть не опаснее самого обычного кошмара. Так что мы забыли в Петрозаводске?
— Там нас никто не найдет, — пристегнувшись, откинулся на спинку кресла мачо. — Я в первый же день пошарил по «инету», нашел оптимальные варианты. Самый простой — это Волга. Там для рыбаков и туристов туры продают. Где-то в дельте, на протоках, стоят дебаркадеры. От ближайшего населенного пункта — двести верст, и все через камыши, протоки и болота. Отдельные каюты, все удобства — но дорого. Самолет до Волгограда, услуги егерей, которые нам не нужны, каюты дорогие, связь не гарантируется. Другой вариант — это Алтай. Там тоже глушь редкостная, но добираться нужно сперва на самолете, потом на лошадях, связи нет никакой. Но это, я думаю, только для киллеров хорошо, на «дно» ложиться. И, наконец, еще предложение. Дом на острове, сто километров от жилья, все удобства, телефон, Интернет, номера люкс размером с мой магазин, и все это — по цене вдвое ниже убогой каюты на дебаркадере. Плюс скидка за приобретение «горящей» путевки. Там нас никто не найдет, зато мы решим любые проблемы. Условие одно: в девять вечера быть на третьем причале в речном порту.
— Понял, — сильнее вдавил Олег педаль газа. — А что с монетой?
— С монетой пока средне, — пригладил спрятанный в сумку ноутбук антиквар. — Откликнулось человек пять — не верят в существование змеевика. Хотят купить для исследований. Предлагают от трех до пяти тысяч евро. Двое проболтались, что не верят в предложение графа Левентинского о покупке монеты. Но я еще раз проверил, оно действительно. Шестьсот тысяч пока не предложил никто, хотя двое спросили об имени. Наверное, хотят узнать название монеты. Но я не уверен, поэтому пока не ответил. Предложил лишь подтвердить гарантии платежеспособности. Скорее всего, ответы придут дня через два, плюс нужно оставить время для появления других заинтересованных лиц. В общем, раньше, чем через неделю, сайты можно не проверять. Уедем на остров, забудем про кошмары и бандитов, просто отдохнем, подышим воздухом, половим рыбу, постреляем зайцев. А когда вопрос решится — выглянем на свет, заберем деньги и… И останемся добрыми друзьями. Я так надеюсь.
— И я надеюсь. — Середин постарался, чтобы в его голосе не прозвучало намека на угрозу. — Сколько нам до Петрозаводска?
— Меньше четырехсот километров.
— Тогда успеем.
Несмотря на изрядно забитую Мурманскую трассу и две остановки — одну на обед, другую просто на прогулку по лесу, — до Петрозаводска они домчались к пяти часам вечера. Не торопясь и обстоятельно пообедав, дотянули время до семи. Еще час путешественники побродили по городу: осмотрели с почтительного расстояния трехкупольный Свято-Троицкий Александро-Невский кафедральный собор, прошлись по набережной, загадали по сокровенной тайне Дереву желаний. В ответ на приглушенные слова невольницы колокольчик зазвенел, на шепот же антиквара никак не отозвался. Олег понял, что столь желанных денег они, похоже, не получат, но вслух ничего не сказал. Вдруг мачо загадал что-то другое?
В восемь Середин пристроил джип на парковку возле здания районного ГАИ, после чего они втроем не торопясь спустились к порту и в половину девятого ступили на третий причал. Катер уже их ожидал: похожее на маленький крейсер судно с гордо задранным острым носом, с деревянной капитанской кабинкой, сильно смахивающей на будку строительного крана, и двумя мачтами, между которыми была натянута гирлянда с лампочками.
— Вы нас ждете? — обратился Вячеслав Григорьевич к матросу у трапа. — Заказ номер триста двадцать восемь через Интернет. Три места: один двухместный номер и один «люкс».
— Ваши две каюты по правому борту, — посторонился моряк. — Располагайтесь. Сейчас еще двоих дождемся и отчалим.
Олег не поверил, что на таком крохотном суденышке — всего метров семь в длину и метр над водой — могут быть какие-то каюты, но оказалось, что под капитанскую рубку ведет лесенка в узкий, как в магазине антиквара, коридор, выстеленный опрятной дорожкой. Справа и слева имелось по дверце. За створкой обнаружилась комнатушка с двухъярусными, уже застеленными койками и даже отдельным санузлом с холодной и горячей водой. Правда, свободного места там не оставалось. Только войти и сразу сесть — либо на горшок, либо на койку. Иначе второму пассажиру ступить будет уже некуда.
Из дополнительных удобств был наглухо заделанный иллюминатор размером с человеческую голову. За стеклом влажно поблескивала свая причала. Видать, до воды оставалось совсем ничего, и при любой непогоде волны запросто захлестывали окошко.
— Ты наверху хочешь или внизу? — поинтересовался у невольницы Середин.
— С тобой, господин.
— Сама посмотри, какие они узкие. На них только… В общем, я наверх, — решил Олег и бросил в изголовье замотанные в куртку саблю и ремень с прочим поясным набором. Внезапно корпус катера мелко завибрировал, послышалось утробное рычание — и свая за иллюминатором поползла назад. — Странно. Вроде, больше никто не спускался.
Он выглянул в коридор, потом поднялся на палубу. Там, на кормовой скамейке, вальяжно развалился загорелый мужик, похожий на выцветшего тюленя: весь такой пухлый, глянцевый, лоснящийся, с короткими, расставленными в стороны руками, с рыхлой верхней губой, из которой торчали жесткие рыжие усы. Рубашка на его груди расползлась почти до пупа, обнажая не только соски, но и внушительного вида золотой крест на толстой цепи, рукава были засучены выше локтей. Справа и слева к Тюленю прильнули две поджарые и совсем молоденькие на вид, но грудастые девицы, рыжая и блондинка.
— О-о, привет, — не поднимая руки, одной кистью помахал Середину мужик. — Ты тоже в скит едешь?
— Наверное, — пожал плечами ведун, прикрывая от солнца глаза.
На причале осторожно разворачивался красный микроавтобус с
