— Надо здешнюю прислугу расспросить — может, они знают. Кстати, генератор они починили? Ты повариху не спросил?
— Она сказала, что мальчишка их, Иван, пропал вчера. Наверное, на катере куда-то умчался.
— А еще один был?
— Все пропали… — Тюлень поднялся. — Пойду, спрошу у тетки. Вдруг поможет с призраками?
Однако тетка не помогла. За обедом Сергей только развел руками и выпил с горя пару рюмок водки, после чего с аппетитом навернул одну за другой две тарелки борща и две порции свинины с украшенными сыром и кетчупом макаронами. Запил он это, разумеется, пивом и еще двумя стопариками водки. А вот Гарита выглядела так, словно ее разбудили среди ночи и силком усадили за стол. Ела она вяло, постоянно забывая про тарелку и глядя в никуда. Вите то и дело приходилось возвращать ее в чувства, напоминать, где она находится.
Закончив с едой, Олег поднялся, подошел к молодым:
— Помочь?
— Вы о чем? — не понял супруг.
— Сейчас ей станет лучше.
Ведун положил ладони женщине сзади на основание затылка, чуть по сторонам, прикрыл глаза, сделал глубокий вдох, представляя себе, как впитывает вместе с воздухом окружающий свет, запахи, радость этого мира, удовольствие от света и свежего воздуха; смотал все это в похожий на ртутный шарик клубок, а потом разом выдохнул собранные ощущения, но не через нос, а через руки, передавая Гарите. Та вздрогнула, громко застонала, тряхнула головой:
— Да, чего-то я и вправду расклеилась! Нужно брать себя в руки. Все, спасибо, Олег. Я сама.
— Да ты, смотрю, на все руки мастер, Олег, — хмыкнул за своим столом Тюлень. — Просто зависть берет. Научишь?
— Легко. Только не сейчас. По закону Архимеда, после сытного обеда…
— Полагается поспать! — с готовностью подхватил Сергей. — Да, пойду я, пожалуй, покемарю. Заодно племянниц своих пригоню, пусть поедят. Совсем день и ночь перепутали. А ты куда?
— Опять, наверное, на берег. Рыба, солнце и вода. Растительная жизнь. Что еще нужно для счастья?
— Как что? Бутылка пива! Ну, тогда бывай. Увидимся за ужином.
— До вечера.
День прошел безо всяких приключений, если не считать трехкилограммовой щуки, севшей Урсуле на блесну. Вячеслав Григорьевич настолько увлекся сопереживанием, что забыл про навок и русалок и слез по камням до самой воды, дабы подцепить добычу подсачеком. Водяная нежить, впрочем, вела себя смирно — и оба рыболова, перемазанные чешуей, мокрые, но счастливые, были запечатлены Олегом на фотоаппарат антиквара. Однако ничто не длится вечно. Пришло время заката — и добытчики предпочли отступить под защиту бревенчатых стен. Удочки рыбаки составили в шкаф, улов мачо понес на кухню, а Сергей, Виктор и Олег вернули баррикаду в прежнее положение.
— Нехорошо так говорить, пожалуй, — усевшись во главу стола, ближе к двери, поднял рюмку Тюлень, — но все же хорошо тут. Свечи, темнота, холодная водочка. Романтика, в общем. Авось, обойдется с нечистью этой, а воспоминания хорошие останутся. Приключение-то какое получилось!
Сидевшие по сторонам от него Лина и Зина дружно взвизгнули.
— Цыц, соски! — строго прикрикнул Тюлень, опрокинул рюмку и только после этого посмотрел в указанном направлении. Там покачивался один призрак. Уже знакомый — голой девушки, с распущенными волосами и синюшными глазами.
— И здесь, — шепотом сообщила Гарита и указала пальцем между окнами. Там, наполовину скрытые в бревнах, светились еще две фигуры.
— Как они достали! — искренне возмутился Тюлень. Он выскочил в гостиную, вернулся с ружьем, дернул затвор.
— Стой! — вскочил Середин. — Не стреляй! Они же мертвые, им все равно. Только стены и мебель попортишь. Да еще, чего доброго, окна высадишь.
— Это верно, — тяжко выдохнув, признал тот и опустил ствол. — Ну, тогда давай еще по одной.
Выпили все. Хотя после вчерашнего кошмара появление призраков уже не вызвало воплей и паники, но присутствие мертвых гостей приятных эмоций не доставляло. Настроение у людей упало. Вместо того, чтобы получать от застолья удовольствие, они стали просто торопливо насыщаться, чтобы скорей уйти наверх. Вдруг Урсула взвизгнула, подпрыгнула на своем месте:
— Он там! Я его видела! Это страшный, большой! Как медведь! Он там, за окном! Я видела.
— Но ведь в дом ему не войти, правда? — чуть не ласково напомнил Тюлень. — Успокойся, садись, все хорошо. Олега, а где твой карабин?
— У стены…
Снаружи раздался грозный рев, топот, дом содрогнулся от страшного удара, в гостиной с грохотом разлетелись столы, одна из скамеек, распахнув дверь, влетела в столовую. Следом за ней внутрь шагнул волосатый монстр, головой цепляющий потолок, взревел, раскинув верхние лапы, когтями шаркнул по стенам — вниз посыпалась белая стружка.
— Бля! — Тюлень откинулся и, падая со скамьи, подхватил «помпушку».
Его «племянницы» завизжали, нырнули под стол и быстро поползли к другому концу, Урсула пригнула голову, антиквар свалился со скамьи, прижался к стене, Виктор схватил серединскую «Сайгу» и передернул затвор. Оба ствола загрохотали одновременно. Комната наполнилась белым едко-кислым дымом, вспышками, из груди и боков монстра полетели меховые клочья. Но чудовище только злобно заревело, отмахнулось лапами.
Первым умолкло ружье. Сергей жалобно заскулил, зажмурился и отвернул в сторону лицо, однако монстр не обратил на него внимания, двинулся на грохот карабина, поднял лапы. Щелчок — все, обойма кончилась. Виктор закричал, схватил «Сайгу» за ствол, размахнулся, ударил порожденье ночи по голове — и от взмаха лапы кувыркнулся далеко в угол. Наконец закричала и Гарита, втягивая голову, пытаясь перебраться за скамью — однако лапа опустилась на ее плечо, рванула к себе.
— Не-ет! — Виктор попытался встать, но ноги его заплелись, и он упал лицом вниз.
Женщина крутилась, пыталась вырваться, била чудовище слабыми кулачками, выла раненой белугой, но сделать ничего не могла. Трещала ткань блузки, с ног слетели туфли…
Во всем этом бедламе только Олег остался сидеть на своем месте. Он никак не мог совместить в голове два не сочетающихся друг с другом факта: наличие неуязвимого для пуль, гигантского мохнатого монстра и полное спокойствие примотанного к запястью креста. Однако тварь уже протащила свою жертву половину пути к выходу, а потому ведун сделал единственное, что мог сделать: поднялся, обогнул стол и выпрямился в дверях.
Монстр низко зарычал, угрожающе вскинул лапу. Олег кивнул и вытянул саблю:
— Ну что, обезьяна, потанцуем?
Тварь замерла, покачалась на месте, наклонилась вперед и зарычала еще громче. Ведун вскинул клинок, уперся им в горло чудовища, мягко нажал, показывая серьезность своих
