— Смотрите, — вдруг остановился Тюлень. — Смотрите сюда. Это уже не от ботинка след, это чья-то лапа. Большая. След свежий, не вчерашний. Видите, земля под сдвинутыми иглами влажная? Неужели за парнем кто-то увязался?
— Вот паскуда, — шепнул себе под нос ведун, прижимаясь спиной к сосне.
— Вот еще след, вот еще…
Троица пошла быстрее — но по-прежнему держалась вместе.
— Здесь он замедлил шаг… Вот, видите вмятину? Приклад от ружья. Тут он остановился, за чем-то наблюдал. Пошел дальше… — Сергей вывел невольницу и антиквара к месту схватки. — Вот след когтей… Кровь…
— Ну, что теперь скажешь, следопыт? — ухмыльнулся за деревом Середин.
— Господи, сколько крови! Прямо как зарезали кого-то… На куски порвали. Потащили… Не бойся, Урсула, это не Олег… Не медведь… — Тюлень замялся, хотя по инерции продолжал нести заготовленную чепуху: — Медведи сейчас сытые… Они бы добычу не потащили, пожевали и тут бросили… Они должны быть где-то здесь… Вот же кровь!
— Скажите, она не человеческая? — опасливо уточнил мачо.
— Будем надеяться, что нет, — заходил кругами Тюлень, непонимающе крутя головой.
В спокойствии оставалась только Урсула. Она безмятежно забралась на каменную горку и уселась сверху, глядя на покрытый бледным туманом озерный простор. Вячеслав Григорьевич наконец-то отошел в сторону, заглядывая в щели между камнями. Сергей добрел до края валуна — шарахнулся назад, сплюнул.
Середин, прихрамывая, быстро приближался, удерживая его на мушке:
— Где ствол?
— Что? — Тюлень развернулся, губы презрительно скривились: — Да пошел ты…
Олег тут же нажал на гашетку. Нежданный выстрел заставил подпрыгнуть и девушку, и антиквара, а порвавшая колено картечь свалила Тюленя с ног. Ведун передернул затвор и снова спросил:
— Где ствол? Я хочу его видеть.
— Ну, ты паскуда… — Бандит схватился за ногу, несколько раз стукнулся затылком о камень. — Больно же!
— Добавить? Где ствол?
— Да нету его, нету! Я же не убивать шел, я за телом…
— Олег?! — Вячеслав Григорьевич, прыгая по камням, подбежал к упавшему. — Да ты… Ты с ума сошел! Что ты делаешь?!
— Что? — повел стволом ведун, и антиквар шарахнулся к кровавой луже:
— Зачем же так? Он… Он беспокоился…
— А хочешь фокус покажу? — предложил Олег. Он наклонился, похлопал Тюленя по штанам, нащупал жесткие кругляшки и вытащил из кармана брюк медальон и блестящий согдианский змеевик: — Узнаешь? Угадай, где он его взял? А?
— Неужели?.. — растерялся антиквар.
— Хочешь знать, кто за монетой все это время охотился? Кто тебе магазин разнес?
— Так это… — Мачо подошел ближе, примерился и хорошенько саданул бандита лакированным ботинком под ребра. Подумал — и поддал еще раз. Повернул голову к Олегу: — А как он смог про нее узнать?
— Так ты сам всему миру разболтал, дебил! — злорадно рассмеялся бандит. — Я за ней уже лет десять охочусь. Посадил на своем серваке поисковик, чтобы все новые упоминания о змеевике фиксировал, вот ты и попался. Все рассказал: состояние, вид, происхождение. Приходи и забирай. Откуда же я знал, что монета не у тебя в витрине, а у этого проходимца в сумке?
— Как ты догадался, что мы поедем на остров?
— Зачем догадываться? Я и заманил. Остров-то мой. Как он начал турбазы искать, я ему свой сайт по нескольким каналам и слил. Цену специально скинул в три раза. Кто же такую халяву пропустит? Сами приехали. Кормите хороших программеров, лохи, — и они вам весь мир преподнесут на блюдечке. Пива и воблы не пожалеете — так еще и лучшим другом считать станут.
— Кому ты хотел продать монету? — тут же перешел на конкретику антиквар.
— Знамо кому. Графу Левентинскому.
— Графу? — не поверил своим ушам Вячеслав Григорьевич. — Он же всего пятьдесят тысяч франков предлагает! А некоторые любители обещали за нее до полумиллиона долларов.
— Полмиллиона? — Тюлень перестал выкручиваться и стонать, как будто даже забыв о покалеченной ноге. — Вы хотите получить деньги? Вы что, ничего не знаете? — Он закрыл глаза и жалобно застонал: — Господи, ну, почему ты всегда помогаешь всяким идиотам? Ну, почему им, а не мне?
— О чем мы не знаем? — присел рядом Середин.
— Идите в жопу. Оба. Калеки на голову. Давай, давай, паскуда! Мочи меня, и покончим с этим. Кончай, ты ведь этого хотел? — Он опять начал биться головой о камни.
— Ты думаешь, тебе больно? — наклонился к его уху Олег. — Не-ет, это не боль. В твоем теле еще полторы сотни костей и десятки суставов. Если ты не скажешь, я возьму камень и буду дробить их один за другим.
— Плевать, козел вонючий, — выдохнул Тюлень. — Я буду умирать со смехом, зная, какую тайну уношу от тебя с собой. Встретимся в аду!
— Подожди, Олег, — отодвинул ведуна антиквар. — Поговорим, как взрослые люди. Это всего лишь бизнес. У нас есть товар — у вас способ повысить его капитализацию. Вы открываете секрет — мы выплачиваем вам двадцать пять процентов от дополнительного дохода.
— Доход! — Сергей захохотал так, что его смех почти сразу начал срываться в истерику. — Проценты! Какие кретины, Господи! Какие кретины! Почему?!
— Да, парень, ты умеешь вызывать любопытство, — почесал в затылке Олег. — Ладно, я дам тебе цену, ради которой стоит торговаться. Если ты откроешь тайну, я сохраню тебе жизнь.
— Так я тебе и поверил! Я все расскажу, а ты меня тут же с этого обрыва и в воду.
— Мы ведь с тобой оба колдуны, парень, — понизил голос Середин. — Мы оба знаем, что значит настоящая клятва. Расскажи свой секрет, и я поклянусь, что сохраню тебе жизнь.
— Сперва поклянись, — потребовал бандит.
— Хорошо, — глубоко вздохнул Олег, соскреб с камней немного земли, прижал ко лбу и внятно заговорил: — Клянусь кровью Сварога, прародителя нашего, клянусь именем Триглавы, матери нашей, клянусь, что, если ты откроешь нам тайну змеевика, я сохраню тебе жизнь, сохраню так, чтобы ты жил еще много лет после моего ухода, и не причиню тебе никакого вреда, если только ты сам не поднимешь руку на кого-то из моих знакомых. Если я нарушу клятву сию, то да лишат меня радуницы русской крови, русского имени, русской чести и русского слова до века. Аминь, — он поцеловал землю и рассыпал ее обратно на камень. — Вот тебе моя клятва. Теперь говори, если хочешь, чтобы она обрела силу.
— Граф Левентинский покупает эти монеты за пятьдесят тысяч франков у
