упорно молчавший доселе Лофт тихо обратился к друи:
– Послушай... Альбиорикс, ты обещаешь, что сможешь провести нас к Чаше Сил, так?
– Я очень постараюсь, – осторожно сказал жрец, внимательно глядя на Лофта.
– А тебе самому, кстати, не нужен ли Трудхейм?
Альбиорикс рассмеялся и развёл руками.
– Нет, мне требуется лишь, чтобы вы выполнили то, что я хочу, и всё, – и, помолчав, серьёзно добавил: – Я представляю, каким сокровищем является эта Чаша, но к чему она мне или кому-либо ещё, кроме истинного владельца? Пиво из неё пить, что ли? Если.. гм... я правильно понял, то, кроме того беловолосого парня, никто не сможет пробудить в ней Силу. Трудхейм мне не нужен, уважаемый Локи.
– Я запомнил... – процедил Лофт и, чуть поклонившись друи, отошёл.
После дня пути вместе с разговорчивым жрецом из Идалира монах и думать забыл о своих подозрениях, прежде всего оттого, что друи очень заинтересовали рассказы монаха о Вере Истинной, и они довольно долго вели сложную и малоинтересную для других беседу – отец Целестин с радостью и рвением обратился к излюбленной теме и упорно обращал Альбиорикса в христианство. Молодой жрец, как всегда, слушал со вниманием и задавал серьёзные вопросы – было видно, что он хотел побольше узнать о Боге Едином. Лофт продолжал угрюмо отмалчиваться, глядя с настороженностью по сторонам, и монах мельком подумал, что если Локи так волнуется, значит, Чёрный Дракон совсем неподалёку. Торир с Видгаром переговаривались о делах и вовсе далёких – конунг уверенно строил планы на следующее лето и беспокоился о том, как там Халльвард с Хеммингом без него справляются. Гуннар с Сигню болтали о какой-то ерунде – германец рассказывал девушке старые сказки своего народа о великом воителе Зигфриде. Гюллир топал рядом с ними и вслушивался в Гуннаровы байки, тщетно пытаясь понять, зачем Зигфрид убил охранявшего своё золото дракона, а потом ещё и омылся его кровью, – по мнению Гюллира, столь жуткие истории о недостойных делах порочных и жадных до золота двуногих драконоубийцах девушкам слушать не пристало.
Пару раз отряд встречал на дороге всадников-валлов, двигавшихся навстречу, от Идалира, и неизменно шарахавшихся от дракона. Некоторые сразу хватались за оружие, и тут хорошую службу сослужили белые одежды друи Альбиорикса, выезжавшего к испуганным людям и успокаивавшего их. А когда тракт вышел к самому Лесу, огибая его с востока, жрец вдруг натянул поводья и резким возгласом приказал всем остановиться.
– Смотрите! – Альбиорикс вытянул руку к опушке. Меж древних лип и берёз мелькнула крупная тень, и на поляну возле дороги степенно вышел огромный и величественный исполин олень.
– Вот один из богов Леса Идалир, – тихо и быстро сказал монаху друи. – Его имя Церуннос. Может быть, ты слышал о нём ещё в Мидгарде, он некогда жил там...
– Да, это он, бог-олень, – подтвердил Локи, наблюдая за тёмно-коричневым красавцем, чью шерсть украшала светлая полоска в виде полумесяца. – Когда-то боги Асгарда встречались с ним...
Отец Целестин знал этого бога галлов. Ещё одно суеверие ожило, и теперь монах с интересом, но без боязни рассматривал Церунноса, который, как говорили легенды кельтов, записанные Луканом и Юлием Цезарем, мог принимать и человеческое обличье. Правда, судить о кельтских богах можно было лишь из староримских источников, ибо народы, почитавшие духов, ныне переселившихся к корням Иггдрасиля, не имели письменности и унесли свои мифы с собой в могилу.
– Поедем, что ли? – буркнул отец Целестин. – Конечно, замечательно, что ты, Альбиорикс, показал нам Церунноса, но я полагаю, что с бо?льшим интересом ты выслушаешь мою повесть об откровении, данном святому Иоанну Богослову. В свете происходящего в последнее время в Междумирье эти сведения могут быть тебе полезны...
Церуннос стоял всего в двадцати шагах и смотрел на людей. Когда друи взялся за поводья, бог-олень вдруг отступил на несколько шагов, фыркнул, а потом поднял голову и издал низкий трубный рёв, стукнув несколько раз копытом о землю.
– Похоже, мы ему не очень понравились, – заметил Гуннар. – Наверное, чует, что Лофт не простой смертный!
– Мало ли кого он чует! – задумчиво и чуть ехидно скрипнул Локи. – Едем!
Олень проводил взглядом всадников и поспешающего за ними дракона, убедился, что они не пошли в Лес, а свернули направо, к горам, и только после этого удалился в заросли.
Ночь провели на берегу небольшой речушки, а едва начало сереть небо, Альбиорикс и Локи подняли остальных, и вскоре отряд двинулся к закрывавшей половину неба горе, оставив за спиной Лес Идалир с его мудрецами и богами и гигантскую колонну Иггдрасиля.
Гюллир выглядел наиболее подавленным – очень не хотелось ему подходить близко к Имирбьёргу, возле склонов коего располагался Город драконов, и пожаловался Лофту. Неожиданно друи посмотрел на павшего духом и напуганного возможной местью сородичей ящера и сказал:
– Зря боишься... Город уже несколько дней пуст, там никого нет.
– Почему?! – От изумления Гюллир открыл пасть и даже чуть дохнул огнём. – Что произошло?
– Твои сородичи улетели на север, все до единого. Как думаешь, почему драконов в небе давно уже не видно? Они покинули Город, убоявшись надвигающейся Тьмы из Нидавеллира и пробуждающихся Огненных Болот. Так что опасаться тебе нечего и некого...
Вскоре лошади вышли к покрытым редкими рощицами предгорным холмам, меж которых извивалась древняя мощённая булыжником дорога. На многих камнях сохранились следы обработки, и было заметно, что тракт прокладывали с тщательностью и усердием – даже по прошествии многих лет после того, как дверги покинули Имирбьёрг, камни плотно прилегали друг к другу. Дорога по мере приближения к горе Чёрного Дракона становилась всё более крутой, часто жалась к холмам и появившимся скалистым обрывам, на чьих склонах росли старые замшелые остролисты, и наконец далеко за полдень отряд вышел к самой круче Имирбьёрга.
Исполинское нагромождение камня поднималось под крутым углом на чудовищную высоту. Крутые изломанные отроги Горы расползались вокруг, подобно паучьим лапам, и из них вырастал острый конус, чья вершина не различалась, окутанная сероватым туманом. Дорога кончилась на широкой каменистой площадке, расчищенной карликами, а сейчас поросшей густым кустарником по краям. Ровное место простиралось на сотню шагов вперёд и упиралось в гладкую каменную стену. В ней зиял тёмный зев тоннеля, уходившего в глубь Горы.
– Некогда здесь были настоящие каменные створки, – сказал Альбиорикс, напряжённо сидя в седле и озирая ворота Имирбьёрга. – Но они рухнули со временем... Переночуем снаружи, а завтра пойдём туда...
– Долго ли подниматься к замку Нидхёгга? – спросил Видгар. – Наверное, не меньше нескольких дней...
– Если мы избежим некоторых опасностей, то подъём на вершину займёт два или три дня, – проговорил друи. – Но я надеюсь, что смогу провести вас так, что ни Гарм, ни тролли, которых здесь довольно много, ничего не заметят.
– А если они вылезут ночью оттуда? – испуганно пискнул отец Целестин, указывая взглядом на чёрный провал. – Что делать?
– О, никто из обитателей Горы Имира вас нынче не побеспокоит! – с неожиданной уверенностью сказал Альбиорикс. – А если появится кто, то мы сумеем его отпугнуть... А сейчас давайте распряжём лошадей и разберёмся с поклажей. Надо будет взять еды на несколько дней.
– А лошади? – встрял Гуннар. – С ними что?
– Оставим здесь, – решительно сказал жрец. – Я думаю, что они вам больше не понадобятся. Тащить их с собой было бы глупостью...
Отец Целестин, да и все остальные, кроме беззаботного Гуннара и, пожалуй, Альбиорикса, спали в эту ночь плохо. Монах долго не мог сомкнуть глаз, лёжа, глядел в тёмное небо, чуть подсвеченное сполохами с востока; то читал про себя молитвы, то думал о том, что ждёт его и всех там, наверху, в Красном Замке. Дурные предчувствия не оставляли святого отца, но он знал, что надежда умирает последней, и ещё раз вспомнил свой девиз: «В руки твои, Господи!»
Под утро ему приснились Вадхейм и белые стены старого аббатства недалеко от Рима. Места, куда он ещё надеялся вернуться...
Глава 19
