Сирам надул пухлые щеки.
– Клянусь Мардуком, господин, мой повар Кириум из Офира непревзойденный мастер по мясным блюдам! И он знает, как готовить козленка по-киммерийски лучше самих киммерийцев! Он подаст его нам с приправой из соленого козьего сыра, а уж сыр-то этот мне доставили прямиком из Киммерии!
– Ну, раз так, - сказал Конан, - я с тобой сегодня потрапезую. Любопытно мне поглядеть, как офирец приготовит жаркое из киммерийского козла.
– Козлик - аквилонский, рецепт - киммерийский, - уточнил Сирам.
– Пестрая будет компания за нашим столом. Ты - шемит, я - киммериец, а козел - из Аквилонии… Может, еще и стигийца пригласить? Этого Нох-Хора, луксурского жулика?
– Нет, не нужен он нам, повелитель. Альяс, мои уши и глаза, все передал, все рассказал в подробностях, и теперь могу я тебе поведать, что не было многих воров, стийского мага и демона, Лайоналя и Каборры, а был один вор, чародей Алого Кольца, что пробрался к тебе под личиной посланника Минь Сао. Это он так и этак прощупывал двери твоей сокровищницы, наводил на ложный след, старался запутать тебя и подставить под твою карающую руку всяких недоумков. Ну, теперь он мертв, и это все о нем!
– Он мертв, а камень не найден.
– Зато все лишнее отброшено, все странное объяснено, так что нам легче добраться до истины. И думаю я, мой государь, что сегодня все и разрешится. Думаю, что скажешь ты мне что-то такое… - Сирам неопределенно пошевелил толстыми пальцами, - что-то важное, решающее для всего дела. Вот припомни- ка, с кем ты встречался прошлой ночью, утром и днем?
– Демон… - произнес Конан.
– Забудем о демоне! Он, как ты сказал, рассыпался прахом! И пусть над ним проливает слезы Нергал!
– Тогда о стигийце…
– И о нем забудем тоже! Он - выжатый плод, и пусть сидит в башне под надзором твоих палачей. Кого еще ты видел?
– Приходил Фарнан. Парень его здоров, и Митра надоумил ювелира сознаться во всех грехах.
Вытащив из-за пазухи рубин, король бросил его на колени Сираму, а потом принялся рассказывать о мастере и его таинственном заказчике, тонком и хрупком, благоухавшем благовониями. Глаза шемита раскрывались все шире и шире, а когда речь зашла о сладких запахах, исходивших от незнакомца, он как бы подпрыгнул - вернее, совершил попытку приподняться, но тут же осел на мягкие подушки.
– Видишь, государь, вот еще одно следствие смерти кхитайца. Погиб он, чары рассеялись, и большой камень, соблазнивший Каборру, стал маленьким, а сын ювелира исцелился…
– Так ты полагаешь?.. - Конан вопросительно изогнул бровь.
– Конечно, мой господин! Неспроста заболел этот мальчик, неспроста! Сглаз и наговор - простая работа для искусного мага… И он знал, к кому пойдет Лайональ, знал! Ибо этот Фарнан и в самом деле искуснейший мастер! - Шемит поднял рубиновую сферу на трех растопыренных пальцах и залюбовался игрой багрового и алого.
– Оставь и этот камень себе, - сказал Конан.
Сирам вытащил из-под седалища шкатулку, бережно поместил в нее третий огромный самоцвет и поставил ларчик у коленей.
– Ты щедр, владыка! Ты даровал мне три рубина, каких не видел мир! Это слишком большая плата за мои труды.
– Найдешь талисман, получишь еще больше.
– Грр… Не хочу ловить тебя на слове, мой господин, но я уже его нашел. Я чувствовал, что ты скажешь нечто…
Но король не дал ему закончить речи. Его огромная рука потянулась к вороту шемита, щеки побледнели, а шрамы налились кровью; в синих грозных глазах вспыхнул огонек. Затем, опомнившись, он отвел руку, приподнялся на коленях и придвинулся ближе к спокойно взиравшему на него Сираму.
– Перестань болтать, приятель! Где талисман? Где он?
Шемит ухмыльнулся прямо в лицо королю.
– Не ведаю! Точно знаю, кто его взял, а вот куда положил, о том могу лишь догадываться… Ну, рубин рубины любит! Так что…
– Кто взял?! - взревев, Конан обрушил кулаки на пол веранды. - Кто?! Кишки на меч намотаю! Печень вырву! Вырежу сердце! И кожу… кожу… полосками… Кто?!
Сирам, однако, не испугался королевского гнева, а подвинул ему кубок и сказал:
– Выпей, господин мой, успокойся и выслушай меня.
Вино и в самом деле немного успокоило Конана. Он был по-прежнему возбужден, но теперь жаждал выслушать шемита, ибо услышанное им оставалось пока неясным. Как это понимать: нашел камень, но не ведает, где он? В точности знает вора, однако…
Голос Сирама прервал его лихорадочные размышления.
– Помнишь ли, владыка мой, что я говорил тебе о тайнах? Тайна лишь то, о чем знал один человек, да забыл! Вот и я уже забыл эту тайну, ибо она не моя. Ты же не гневайся и рассуди по разумному: нужен ли тебе сейчас талисман?.. и нужен ли похитивший его?.. Нет, не нужны! Камень понадобится тебе там, на южных рубежах, когда ты будешь стоять перед войском вместе со своей прекрасной королевой и наследным принцем. Вот тогда он и явится, клянусь утробой Мардука!
Конан, успокоившись после гневной вспышки, допил вино и в удивлении покачал головой.
– Странно! Ты произнес почти те же слова, что и Хадрат, жрец Асуры… Странно и поразительно!
Глазки шемита сверкнули любопытством.
– Вот как! А что говорил тебе почтенный Хадрат? Ты можешь вспомнить поточнее, мой повелитель?
– Сказано было, что раз бог его, всевидящий Асура не узрел зла, значит, его не существует. И еще сказано, что пути богов, как и магических сокровищ, даруемых ими людям, неведомы никому, загадочны и скрыты мраком тайны; что сокровища эти могут уходить и приходить по своей воле, менять господина, ускользать из нечистых рук, прятаться и вновь появляться на свет… И потом он сказал непонятное: кто знает, украден ли в самом деле твой камень? Возможно, он лишь затаился до срока и явится в самый нужный момент…
– Хмм… А что ты ему ответил?
– Что моя королева толкует о том же.
Шемит в задумчивости сгреб в кулак свой огромный нос и дернул его, будто собирался выдрать с корнем, как бесполезный сорняк, выросший у него на лице вместо сладкой моркови. Потом он почесал левую щеку, правую, огладил бороду, завитую в мелкие колечки, и пробормотал:
– Счастлив мой жребий! Счастлив, ибо в последние дни узнал я тебя, великий владыка, а через тебя - двух мудрых людей: твою королеву и почтенного Хадрата. А что в этом мире, полном пакости, мерзости и всяческого непотребства, может быть приятнее? Прикосновение к мыслям мудрых всегда дарует мне счастье… да, счастье и сознание того, что я не менее мудр, раз могу оценить их по достоинству…
– Перестань хвалиться своей мудростью, - сказал Конан. - Лучше не крути и не морочь мне голову своими тайнами, а расскажи, что ты знаешь о талисмане.
– Доподлино лишь одно: в нужное время он будет у тебя в руках. Не беспокойся, мой владыка, я не пытаюсь ни утешить, ни обмануть тебя; я говоорю правду!
– А если нет?
– Тогда… - взгляд шемита устремился к раскрытой шкатулке у его колен. - Тогда я проглочу эти три огромных камня и сдохну в мучениях! Умру на твоих глазах! Ибо я не беру платы зря, мой господин.
Конан вздохнул, в свой черед посмотрел на три больших рубина и на четвертый, с горошину, затерявшийся меж ними, и произнес:
– Ну, Нергал с тобой! Сохрани эти камни до моего возвращения; может, тебе и придется их проглотить. А сейчас… сейчас пусть твой офирец тащит нам козла по-киммерийски. Но если жаркое будет не той сочности, как полагается, я брошу его крокодилу - вместе с поваром!
Глава 12. На рубеже Офира
