Ковчег завета

И это все, что было известно или сказано о тоннеле тамплиеров. Археологи сумели лишь подтвердить, что он продолжается дальше, чем им разрешили забраться. Поскольку он вел с юга в глубь горы, я понял, что он вполне мог достигать самого центра святых мест и проходить непосредственно под Каменным куполом, находящимся примерно в сотне метров к северу от мечети Аль-Акса.

Каменный купол, как я обнаружил, получил свое название от лежащего внутри его огромного камня, известного евреям как «Шетийях» (буквально «основание»). Когда в 900 годах до н. э. был возведен храм Соломона на том самом месте, ковчег завета поставили на «Шетийях», который стал частью пола святая святых. В 587 году до н. э. храм был разрушен вавилонянами, которые увели в плен большую часть населения Иерусалима. Не осталось, однако, каких-либо свидетельств того, что завоеватели захватили и ковчег; напротив, он как бы растворился в воздухе.

Позже появилась легенда, дававшая вероятное объяснение случившемуся, с которым согласилось большинство евреев. По этой легенде за мгновение до того, как вавилонские мародеры ворвались в святая святых, священная реликвия была спрятана в тайной, засыпанной пещере под самим Шетийях.

Поскольку эта легенда воспроизводилась в ряде талмудических и мидрашских свитков и в популярном откровении, известном под названием «Видение Баруха», которые еще были широко распространены в Иерусалиме в XII веке, мне пришло в голову, что тамплиеры досконально знали эту интригующую легенду. Больше того, дальнейшее исследование помогло мне установить, что они вполне могли знать ее до 1119 года, когда официально появились в Иерусалиме. Основатель ордена Гуго де Пейен совершил еще в 1104 году паломничество в Святую землю вместе с графом де Шампань. Оба вернулись во Францию и, как было известно, находились там вместе с 1113 года. Три года спустя Гуго снова отправился в Святую землю, на этот раз один, и снова вернулся на родину — теперь уже для того, чтобы собрать еще восемь рыцарей, которые и сопровождали его в путешествии 1119 года и образовали ядро ордена тамплиеров.

Чем больше я размышлял над очередностью событий, тем вероятнее представлялось мне, что Гуго играф де Шампань могли во время своего паломничества в 1104 году услышать о том, что ковчег завета мог быть спрятан где-то внутри Храмовой горы. Если это так, рассуждал я, тогда не могло ли случиться, что они составили план поиска священной реликвии? И не объясняет ли это ту решительность, с которой девять рыцарей взяли под свой контроль Храмовую гору в 1119 году, как и многие другие странности их поведения в первые годы существования ордена?

Косвенное подтверждение своей догадки я нашел в принадлежащем перу Эммы Юнг авторитетном и заслуживающем доверия исследовании легенды о Граале. В своих отступлениях от основной темы аналитик утверждает, что захват Иерусалима в XII веке европейцами был инспирирован, по крайней мере отчасти, верой в то, что в этом городе спрятана некая могущественная, священная и бесценная реликвия. Юнг указывает далее:

«Такое глубоко укоренившееся представление о спрятанном сокровище способствовало тому, что призывы освободить Гроб Господень пробудили столь широкий отклик [и] придали столь мощный импульс крестовым походам, если только не оно само побудило — к их организации».

В то время не могло существовать реликвии более ценной или более священной, чем ковчег завета, который в столетии, необычайно одержимом поиском религиозных реликвий, вполне мог считаться высшей наградой. Поэтому мне представляется не просто возможным, но и весьма вероятным, что Гуго де Пейен и его соратник граф Шампаньский действительно руководствовались желанием найти ковчег и ради достижения этой цели могли организовать орден тамплиеров и взять под свой контроль Храмовую гору.

Если так оно все и было, тогда их постигла неудача. В XII веке, как выразился один историк, «знаменитая реликвия имела огромную цену». Обладание столь уникальной реликвией, как ковчег завета, принесло бы дополнительно огромную власть и престиж ее владельцам: Отсюда вытекает: если бы тамплиеры нашли ковчег, они бы обязательно доставили его с триумфом в Европу. Так как этого не случилось, мне представляется вполне логичным заключить, что они не нашли реликвию.

Однако слухи утверждали, что они нашли-таки что-то за семь лет интенсивных раскопок на Храмовой горе. Ни один из этих слухов не имеет никакого археологического подтверждения, но некоторые из них были действительно интригующими. Согласно одному мистическому труду, в котором делалась попытка определить, чем действительно занимались тамплиеры в Иерусалиме в 1119–1126 годах, «истинная задача девяти рыцарей заключалась в том, чтобы заполучить определенные реликвии и рукописи, содержащие суть тайных догматов иудаизма и Древнего Египта, некоторые из которых могли быть доставлены туда во времена Моисея… Не приходится сомневаться в том, что [они] выполнили эту частную задачу и что полученное ими таким образом знание передавалось из уст в уста в тайных кружках ордена».

Не было представлено никакого документированного доказательства в поддержку столь привлекательнбго утверждения. В том же источнике я с интересом обнаружил одно имя, с которым сталкивался несколько раз в своем исследовании, — Святой Бернар Клервоский. Именно он, утверждалось в этом источнике (тоже бездоказательно), послал девять рыцарей в Иерусалим.

Я знал уже, что Бернар был племянником одного из девяти рыцарей-основателей. Мне также было известно, что он присоединился в 1112 году к ордену цистерцианцев, в 1115 году стал аббатом и занял довольно высокое положение во французских религиозных кругах уже к 1119 году, когда первые тамплиеры прибыли в Иерусалим. Поэтому я посчитал неразумным отвергать с наскока возможность того, что он сыграл определенную роль в формулировании их задачи. Эта догадка получила подтверждение, когда я взялся за исследование того, что происходило с тамплиерами после первых, весьма любопытных лет их существования.

КОМПРОМИСС?

В конце 1126 года Гуго де Пейен неожиданно покидает Иерусалим и возвращается в Европу в сопровождении не кого иного, как Андре де Монбара — дяди Святого Бернара. Рыцари прибыли во Францию в 1127 году, а в январе 1128 года приняли участие в самом значительном в ранней истории тамплиеров событии. Речь идет о синоде в Труа, созванном с четкой целью заручиться официальной поддержкой ордена тамплиеров церковью.

Меня особенно интересовали три вещи касательно этого важного форума. Во-первых, он состоялся в родном городе поэта, который несколько лет спустя изобретет чашу Грааля; во-вторых, на нем председательствовал Святой Бернар в качестве секретаря и, в-третьих, в ходе заседаний синода сам Бернар составил официальный устав рыцарей-храмовников, который с тех пор направлял развитие ордена.

Если мои подозрения были оправданны, то получалось, что первые девять рыцарей изначально занимались раскопками на Храмовой горе в Иерусалиме. Какие бы вещи они ни откопали там, к 1126 году стало ясно, что им не удастся найти основной предмет поиска — ковчег завета. Понимание этого вынудило их задуматься о будущем. В частности, раз они утратили смысл своего существования, следовало ли им распустить орден или действовать и дальше?

История свидетельствует, что они действительно испытывали в 1126 году кризис самосознания, который они все же сумели преодолеть, решив действовать дальше и заручившись поддержкой Святого Бернара. На синоде в Труа он составил их устав и добился со стороны церкви поддержки их экспансии. Впоследствии, в ряде проповедей и ярких панегириков вроде «Де лау де нове милите» он всячески рекламировал молодой орден, используя собственный престиж и влияние для обеспечения его успешной деятельности.

Результаты превзошли все ожидания. В орден вступали новые рекруты со всей Франции, а затем и из других стран Европы. Состоятельные патроны дарили ордену земли и деньги, и стремительно росло его политическое влияние. К концу XII века орден стал феноменально богатым, руководил совершенной международной банковской сетью и имел свои владения во всем известном тогда мире.