Где всегда изумруд расцветать был готов, Изменилась в лице, ну рыдать, тосковать, Уговаривал Царь, невозможно унять. Царь задумал венчаться с Еленой-Красой, С той Еленой-Красой золотою косой. Но не хочет она, говорит среди слез, Чтобы тот, кто ее так далеко завез, К синю Морю поехал, где Камень большой, Подвенечный наряд там ее золотой. Подвенечный убор пусть достанет сперва, После, может быть, будут другие слова. Царь сейчас за Стрельцом, говорит: «Поезжай, Подвенечный наряд Красоты мне давай, Отыщи этот край — а иначе, вот меч, Коротка моя речь, голова твоя с плеч» Уж нс вовсе ль Стрельцу огорчаться пора? Вспомнил он: «Не бери золотого пера». Снова выручил конь: перед бездной морской Наступил на великого рака ногой, Тот сказал: «Не губи». Конь сказал: «Пощажу. Ты зато послужи». — «Честью я послужу» Диво-Рак закричал на простор весь морской, И такие же дива сползлися гурьбой, В глубине голубой из-под Камня они Чудо-платье исторгли, блеснули огни. И Стрелец-молодец подвенечный убор Пред Красой положил, но великий упор Тут явила она, и велит наконец, Чтоб в горячей воде искупался Стрелец. Закипает котел Вот беда так беда. Брызги бьют. Говорит, закипая, вода Коль добра ты искал, вот настало добро. Ты бери не бери золотое перо. Испугался Стрелец, прибегает к коню, Добрый конь-чародей заклинает огню Не губить молодца, молодого Стрельца, Лишь его обновить красотою лица. Вот в горячей воде искупался Стрелец, Вышел он невредим, вдвое стал молодец, Что ни в сказке сказать, ни пером написать. Тут и Царь, чтобы старость свою развязать, Прямо в жаркий котел. Ты желай своего, Не чужого Погиб Вся тут речь про него. А Елена-Краса золотая коса — Уж такая нашла на нее полоса — Захотела Стрельца, обвенчалась с Стрельцом, Мы о ней и о нем на свирели поем.
СЕВЕРНЫЕ
Мы поем о Скандинавах Точно, смелы Скандинавы. Много грабили, все к Югу шли они от белых льдов. И на Западе далеком свет нашли широкой славы, Предвосхитили Колумба за четыреста годов. Меж таких пределов разных, как глухое Заонежье И Атлантика с Винландом, светлый Киев и Царьград, Чайки Норги пролетели лабиринты побережья, И о викингах доныне волны моря говорят. Даже в эту современность, Скальд седой и величавый Опрокинул все оплоты мелкомыслящих людей, Показал, припомнив древность, что не меркнут Скандинавы, Башня Сольнеса надменна, Майя — в зареве страстей. Гордым воронам хваленье. Скандинавам память наша Вознесет охотно песню, светел Один, мощен Тор. Но да вспенится разгульно и еще другая чаша, В честь Славян, и в честь Перуна, знавших, знающих простор. Разметать чужие риги, растоптать чужие гумны Люди Севера умели, как и мы, пьянясь бедой Но пред ними ль будут падать — Тайновидец наш безумный, И кудесник Русской речи, Песнопевец наш златой!
