повернулась к русскому. — Все, что нам от вас нужно, это чтобы вы повторили слово в слово то сообщение из Москвы, которое устно передали Андрову.
Николай выпрямился и замотал головой:
— Я ничего не скажу. Можете меня убить.
Энн перевела его слова.
Пемброук достал пистолет с глушителем, взвел курок и прицелился в лицо Карпенко.
— Смерть КГБ! — выкрикнул он сначала по-русски, потом по-английски и трижды выстрелил.
Николай уставился в кровавое месиво, которое образовалось на месте лица Карпенко. Он сильно побледнел, и у него затряслись ноги.
Пемброук перевел дуло пистолета на Николая и произнес по-английски:
— Смерть всем свиньям из КГБ!
Николай отчаянно замотал головой и торопливо сказал по-английски:
— Нет-нет! Я не из КГБ. Я солдат. Я из ГРУ, военная разведка.
Энн положила руку ему на плечо:
— Тебе еще рано умирать, Николай. Клянусь, мы не сделаем тебе ничего плохого, если ты нам поможешь.
Она пристально посмотрела ему в глаза. Он ответил ей взглядом и кивнул.
— Слово в слово, — повторила Энн. — Я сразу пойму, когда ты говоришь правду, а когда врешь. Ну!
Николай монотонно повторил сообщение, которое он уже передал Андрову. Когда он закончил, Энн перевела, чтобы поняли остальные, и обратилась к Пемброуку:
— Итак, это действительно «Молния». И действительно сегодня ночью. Но об этом мы уже знаем. Чего мы не знаем, так это появится ли сегодня третий «Талбот»? Или он уже здесь?
Марк задумчиво посмотрел на Николая.
— Хотя сейчас и не принято убивать гонца, принесшего плохую весть, но…
Энн похлопала Пемброука по руке, сжимавшей пистолет.
— Не надо, Марк. Кроме того, он мне нравится.
Пемброук медленно растянул рот в улыбке и сказал Саттеру:
— Давай его под лестницу.
Саттер достал шприц и стал приближаться к Николаю. Тот отступил.
— Ну-ну, Иван, пора баиньки. Давай ручку.
Энн что-то тихо сказала Николаю по-русски, и он, немного подумав, протянул руку. Саттер вонзил в нее иглу явно с большей силой, чем требовалось. Потом он отвел Николая в кладовку, расположенную под лестницей, и впихнул русского туда. Николай уже начал терять сознание.
Узкая, слабо освещенная лестница вела на небольшую площадку, где была железная дверь. Марк тихо сказал Энн:
— За этой дверью находится чаша Грааля.
— Оставь ее себе, — улыбнулась она. — Мне нужны радиопередатчики. До полуночи я должна успеть поговорить с Вашингтоном и Москвой.
Пемброук посмотрел на часы.
— Посмотрим, что у нас получится.
Левелин уже забрался по лестнице на площадку и обкладывал коробку двери пластиковой взрывчаткой.
— Осторожней со взрывчаткой и оружием, — предупредила Энн. — Не повредите электронику.
— Понятно.
Энн пристально посмотрела в глаза Пемброуку.
— Если в мансарде нам повезет, Марк, то прощу тебя воздержаться от резни. Нам просто нужно будет быстро уйти отсюда.
— А если не повезет? — спросил Пемброук.
— Тогда, как сказал Джордж, мы заберем с собой как можно больше русских.
Марк кивнул.
— А как быть с твоим отцом?
Энн твердо ответила:
— Пусть возвращается в могилу, откуда он и появился.
— А Торп?
— Он мне нужен живым.
— Другие указания?
— Да. Во что бы то ни стало нам надо отыскать третьего «Талбота».
Пемброук кивнул.
— Не сойти мне с этого места, если сегодня русский дом не откроет нам все свои тайны.
64
Вертолет следовал на юг вдоль береговой линии Лонг-Айленда.
Фарбер крикнул:
— Цель в трех милях! Порывы северного ветра. Скорость девять миль в час на поверхности земли. Здесь — десять-пятнадцать миль. Небольшая облачность. Приближаются дождевые облака. Цель хорошо освещена. Старайтесь не ошибиться и не приземлиться на участке ван Дорна, а то он откроет стрельбу. Строиться!
Гренвил встал и подошел к двери. За ним последовали Стюарт и Коллинз, дальше — Джонсон и Халлис.
Неожиданно свет в салоне погас, горели только огоньки в кабине пилотов. Летчики опустили на окна шторы затемнения и выключили бортовые огни. «Опасное решение», — подумал Гренвил. Будто прочтя его мысли, Фарбер прокричал:
— Не волнуйтесь, ребята! Больше дураков летать в такую ночь на такой высоте нет.
Вертолет прекратил горизонтальный полет и завис в воздухе носом навстречу северному ветру. Машину качало с борта на борт. Парашютисты уцепились за протянутые по верху салона тросы.
— До цели одна миля! — крикнул Фарбер.
Гренвил проверил снаряжение и поправил ремень своей винтовки М-16. Он взглянул вниз через окно двери. Небо по-прежнему прорезали молнии. Мимо вертолета неслись облака.
— Высота пять тысяч пятьсот футов, — объявил Фарбер. — Цель расположена на высоте сто футов над уровнем моря.
Гренвил вдруг понял, что боится. Он обернулся и встретился взглядом со Стюартом. Черные глаза Стюарта блестели в лунном свете.
Резким движением Фарбер сдвинул дверь в сторону. В салон ворвался холодный ветер и оглушительный грохот двигателя и винтов. Фарбер поднял вверх большие пальцы рук. Стюарт подтолкнул Гренвила к выходу и, увидев, что тот замешкался, вытолкнул наружу.
Том почувствовал, что у него под ногами нет больше опоры. Это ощущение всегда пугало его. Он перекувыркнулся через голову, затем собрался, раскинул руки, словно птица, и полетел. Внизу расстилался залитый лунным светом залив Лонг-Айленда.
Он посмотрел вверх и увидел парящие над ним фигуры Стюарта и Коллинза. Через секунду к ним присоединились Джонсон и Халлис.
В полутьме салона остался только Фарбер. Он проводил взглядом Халлиса, затем взялся за ручку двери и потянул ее на место. Неожиданно в переборке, отделяющей салон от заднего багажника, со стуком открылась небольшая дверца, и оттуда выскочил человек. Почувствовав чье-то присутствие, Фарбер поднял голову. В слабом свете луны он различил фигуру мужчины в черном, с парашютным снаряжением.