слушаю русскую речь, а говорить приходится очень редко. — Она подумала несколько секунд. — Послушай, почему бы тебе не попробовать самому? В любом случае, мы же исходили из того, что ты будешь моим дублером. Так что давай, бери второй микрофон.
Абрамс задумчиво посмотрел на Энн и подошел ко второму микрофону.
— Итак, эта передача может стать самой важной в истории человечества. Не волнуйся. Тони, все будет нормально. Я рядом. Ты в эфире. Представься. — Энн нажала кнопку.
Абрамс заговорил в микрофон:
— Это Тони Абрамс, гражданин США. — Он повторил фразу, которую произносила Энн, и, набрав в легкие побольше воздуха, продолжал: — Я обращаюсь с прямым посланием к лидерам в Кремле, Белом доме и Пентагоне. Всем тем, кто может развязать атомную войну. Если на спутнике «Молния-36» будет взорвано ядерное устройство, то у Соединенных Штатов Америки не останется другого выбора, кроме как нанести по СССР ответный ракетно-ядерный удар.
Абрамс говорил еще с минуту, объясняя сложившуюся ситуацию, затем щелкнул тумблером выключения микрофона.
— У меня все.
Энн посмотрела на него и кивнула:
— Хорошо, я сейчас сделаю заявление по-английски. Во-первых, у аппаратов в Москве уже наверняка появились люди, знающие английский. Кроме того, мне хочется поговорить с Вашингтоном и штаб- квартирой АНБ в Форд-Мэде.
Абрамс вытер пот со лба.
— А я пойду прогуляюсь. Счастливо!
Он вышел из зала. Энн снова заговорила в микрофон:
— Повторяю, я — Энн Кимберли. На этот раз я обращаюсь к своим коллегам в Агентстве национальной безопасности. Прошу подтвердить прием.
Повисла длинная пауза. Энн повторила обращение. Наконец в динамике что-то щелкнуло.
— Энн, говорит Чет Форбз из Форд-Мэда. Я понял тебя.
— Понял, Чет? Как ситуация?
В голосе Чета все еще чувствовалась какая-то неуверенность, но постепенно она уходила. Голосовые анализаторы показывали, что говорит действительно Энн Кимберли, сотрудница АНБ. И передача действительно ведется из здания миссии СССР при ООН в Глен-Коуве. Поэтому после нескольких вводных слов Чет Форбз сказал:
— Система защиты от ядерного нападения «Норад» приведена в полную боевую готовность. В такое же положение приведены стратегические ядерные бомбардировщики и подводный флот. Соответствующие команды отданы на батареи «першингов» и крылатых ракет, размещенных в Европе. Президент в Кэмп- Дэвиде полностью контролирует ситуацию.
Энн спросила по-русски:
— Москва, как поняли Форд-Мэд?
Москва не отвечала.
Энн сделала глубокий вдох и задала вопрос:
— Чет, вы можете устроить прямой разговор между президентом и Москвой?
— Президент США пытается сейчас выйти на Председателя Совета министров СССР.
— Передай в Кэмп-Дэвид, что помощник президента Джеймс Аллертон является советским агентом, — отчеканила Энн.
Форбз молчал несколько секунд, затем сказал несколько ошарашенным голосом:
— Хорошо, выполняю. — Он снова помолчал. — Знаешь, Энн, мы не представляем себе, как ты оказалась на «Зеленой лужайке» (так в АНБ называли советский комплекс в Глен-Коуве), но в любом случае мы этому рады, поскольку твое сообщение имеет для нашей страны огромное значение.
— Надеюсь, что они меня слушают, — ответила Энн. — Вы слушаете меня, господин Председатель Совета министров?
Но Москва по-прежнему молчала.
Тони Абрамс быстро прошел в северную часть мансарды и наклонился над Марком.
— Пемброук?
Тот медленно открыл глаза. Лицо его было очень бледным.
— Как дела? — спросил Тони.
— По сравнению с чем?
— Послушай, — улыбнулся Абрамс, — сейчас ван Дорн подошлет большой грузовой вертолет, который всех нас отсюда заберет. Скоро ты будешь в госпитале.
— Хорошо. Туда мне и надо. Как наши дела?
— В основном мы добились успеха. Но ядерная война все еще на носу. Энн говорит с Москвой. Теперь дело за русскими.
— Да… Иваны ведь непредсказуемы. А сколько времени?
— Около полуночи. Ждать осталось недолго.
— Это верно. И свою часть задания мы выполнили, так?
— Да.
— Я потерял много хороших ребят. Скоро будет точно известно сколько. Послушай, Абрамс, а ведь мое предложение все еще остается в силе. Ты настоящий профи.
— Спасибо, но я уже связан обязательствами.
— Обязательствами перед кем?
— Перед «Красными дьяволами».
Пемброук внимательно посмотрел на Абрамса:
— А это кто такие? Никогда не слышал.
— Сугубо секретная организация. Ну ладно, я ведь пришел только проведать тебя. Ты можешь побыть один еще немного?
— Я всегда один и всегда в порядке. Но за то, что навестил, спасибо.
Абрамс поднялся. Пемброук посмотрел в сторону лестницы.
— Несколько русских… По-моему, технический персонал… Я дал им уйти.
— Ну и хорошо. Лежи спокойно.
— Среди них был Андров.
Марк закашлялся, и на его губах запузырилась кровавая пена. Абрамс снова наклонился к нему. Пемброук словно силился что-то вспомнить и наконец сказал:
— Я убил его. Будь другом, посмотри, он там? Но осторожнее, старик, внизу охранники.
Абрамс медленно подполз к лестнице и посмотрел вниз. Только обломки дерева. В мансарду вела приставная лестница. Никаких трупов.
— Видимо, охранники забрали трупы с собой.
Пемброук кивнул.
— Да, им от нас досталось. Я точно помню, что разнес этому сукину сыну голову.
— Я верю.
— Джоан… Джоан Гренвил… Она там, в грузовом лифте, — с трудом проговорил Марк. — Возьми несколько моих людей…
— Не беспокойся, все будет нормально, — ответил Тони. Он не хотел говорить Пемброуку, что у него лишь несколько людей и осталось. Он сам выведет Джоан. — Не волнуйся, теперь мы управимся и без тебя. — Абрамс посмотрел на часы. — Мне надо идти.
— Подожди, подожди… Послушай, я видел…
— Кого?
— Мне показалось, что я брежу… Но я точно помню…
— Кого ты видел?
— Патрика О'Брайена.
Абрамс застыл в изумлении.
