потом, есть еще блохи, вши, кишечные палочки, вирусы всякие… Они, может, и не самые симпатичные твари на свете, но лично передо мной пока еще ни в чем не провинились. За что же мне им такую подлянку устраивать?
— Ты хочешь сказать…
— Да ничего я не хочу сказать! — Мазукта потянулся, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Шучу я, понимаешь? Шутки у меня такие. Обычный весенний паводок сегодня, вот и всё. А я тебе зайцев принес.
— Уф, — вздохнул Шамбамбукли и натянуто улыбнулся. — А я уж было подумал…
— Ерунду ты подумал, — Мазукта смачно зевнул. — А кроме того, люди тоже бывают белые и пушистые, сам знаешь.
«Вот только это ровным счетом ничего не значит», — добавил он вполголоса — но так, чтобы Шамбамбукли не услышал.
— А как ты узнаешь, когда пора уничтожать мир? — спросил демиург Шамбамбукли демиурга Мазукту.
— Очень просто. Во-первых, я могу воспользоваться своим всеведением. Но тогда меня могут обвинить в предвзятости, и будут правы. Поэтому я предпочитаю другой способ.
— Какой?
— Да самый примитивный! Я устраиваю людям экзамен. Если выдерживают — молодцы, если нет… ну, тогда не молодцы. Сами виноваты.
— А что за экзамен? — заинтересовался Шамбамбукли. — Какие там вопросы?
— Разные, — ответил Мазукта. — Смотря какой билет выпадет. Вот вчера, например, я экзаменовал один мир, двести сорок шестой вроде. Испытание было самое простое: я являлся десяти случайно выбранным людям и предлагал им исполнение любого желания. При одном условии, что сосед получит вдвое больше.
— Я не понимаю… Ну, получит, ну и что?
— Ты не понимаешь, потому что ты демиург. А люди устроены иначе, они это очень даже хорошо понимают, и им от одной этой мысли делается скверно.
— Да почему же?
— Потому что так они устроены, я же тебе уже сказал.
— Это ты их так устроил?
— Нет. А может, да. Не помню. Неважно, мы не о том говорили.
— Ах да, экзамен. Ну так что?
— Первый опрошенный долго думал, а потом попросил выбить ему глаз.
— Зачем?!
— Чтобы соседу я выбил оба, это же очевидно.
— И ты выбил?
— Конечно. Я же обещал.
Шамбамбукли передернулся.
— А второй?
— Второй оказался чуточку умнее, он потребовал для себя тридцать два здоровых крепких зуба.
Шамбамбукли хмыкнул.
— Да, могу себе представить его соседа. А третий?
— Жалкий плагиатор. Тоже попросил выбить глаз. Четвертый задал мне довольно интересную задачу, он захотел стать женщиной.
— А его соседу ты устроил раздвоение личности?
— Нет, я его превратил в сиамских сестер. Пятый пожелал себе детородный орган длиной тридцать сантиметров. Думал, у соседа он станет шестьдесят… Фигушки, соседу я присобачил две штуки. Шестой тоже захотел стать одноглазым, седьмой и восьмой — тоже (у людей почему-то вообще довольно ограниченная фантазия), девятый затребовал себе мешок золота в надежде потом отобрать у соседа еще два…
— А какой был правильный ответ?
— Правильный? Правильно ответил только десятый. Когда я ему сказал, загадывай, мол, желание, а для твоего соседа я сделаю вдвое больше, он пожал плечами и ответил: «Ну, если так… Пусть тогда мой сосед живет долго и счастливо».
— Ну?
— Что «ну»? Всё. Экзамен засчитан. Этот мир оставлен в покое еще на сто лет.
— Все равно не понимаю, — покачал головой Шамбамбукли. — В чем тут хитрость?
— Ты демиург, — пожал плечами Мазукта. — Люди устроены иначе.
Демиург Шамбамбукли сидел за столом, подперев голову рукой, и наблюдал, как крутятся колесики мироздания.
— Что это ты делаешь? — спросил демиург Мазукта.
— Сижу, — ответил Шамбамбукли. — Смотрю. Слушаю.
— Что слушаешь?
— Музыку сфер. Хочешь, тоже послушай.
Мазукта подошел и наклонился над мирозданием.
Гулко и торжественно шумел океан. Пронзительным фальцетом взвизгивала магнитосфера. Тропосфера негромко потрескивала и посвистывала. Атмосфера порывисто гудела и ухала. Материки натужно скрипели, ворочаясь на жестких плитах. Всё вместе звучало странно, но завораживающе. Мазукта прислушался и уловил голос ноосферы — мысли, поступки, разговоры людей сливались в один ровный неумолкающий гул, будто кто-то сыпал песок на железную крышу.
— Нуу… довольно мило, — согласился Мазукта. — И давно ты так сидишь?
— Почти шесть тысяч лет, — ответил Шамбамбукли, не сводя глаз с мироздания. Мазукта присвистнул.
— Да-а… серьезно. А не хочешь пойти куда-нибудь, прогуляться?
— Подожди, — отмахнулся Шамбамбукли. — Оно сейчас остановится.
— Кто «оно»?
— Оно. Мироздание. Еще пара минут — и всё.
— О! — оживился Мазукта. — Конец Света! Что же ты сразу не сказал? Ну-ка, дай мне тоже посмотреть.
— Смотри на здоровье, — Шамбамбукли немного подвинулся, давая Мазукта лучший обзор. Тот присмотрелся — и нахмурился.
— Чего-то я не понимаю. А что произойдет-то? Солнце в полном порядке, наводнений не намечается, даже вулканы молчат. Как ты собираешься мир разрушить?
— Да никак, — пожал плечами Шамбамбукли. — Зачем разрушать? Сейчас завод кончится, и всё само остановится.
— Просто остановится — и всё?
— Ну да.
— Ин-те-рес-но, — протянул Мазукта и снова присмотрелся получше. — А почему люди такие спокойные? Как будто и не намечается ничего?
— А они не знают, — ответил Шамбамбукли. — Я им не сообщал.
— Ну ты просто зверь! — восхитился Мазукта. — Нет, не просто зверь, а Зверь! Даже не ожидал от тебя…
Мир на столе коротко звякнул и погас. Шамбамбукли вздохнул, достал из кармана ключик, вставил куда-то в недра мироздания и повернул. Снова заиграла музыка сфер, и завертелись колесики.
— Ты… чего это? — захлопал глазами Мазукта.
— Ничего. Завод кончился, сам не видишь?
— Вижу. Но зачем ты…
