— Кто тут? — раздался голос. И в дверях появилась тётенька в синем халате. — Кто тут? — снова повторила она грозный вопрос.
Ответа не было. Она прошла по залу и увидела под скелетом мамонта необычную картину. Там лежало трое детей. Тётенька с удивлением уставилась на них, словно увидела ожившие экспонаты.
— Вылезайте! — приказала она.
Они испуганно выбрались из-под пьедестала.
— Как вы здесь оказались?
— В дверь вошли, — невнятно пробормотал Егор.
— В какую дверь! Сегодня в музее выходной!
— В ту! — кивнул Егор.
— В служебную, значит! — Она подозрительно осмотрела их с ног до головы. — Украсть что-то хотели?
— Не хотели, не хотели, мы не воры! — сразу же осмелели ребята.
— А чего под мамонта спрятались?
— Мы заблудились, — нашлась Катя. — Шли, шли, устали и зашли в музей отдохнуть. Не знали, что выходной.
Егор посмотрел на Катю с уважением: находчивая!
— Десять лет работаю сторожем, но не видела, чтоб под мамонтом отдыхали! Признавайтесь, чего хотели украсть?
Ребята удручённо молчали. Видно было, что грозная тётенька-сторож ни за что им не поверит, что бы они ни сказали. А уж если правду рассказать про Затейника, как он исчез в этой двери, то она решит, что её совсем одурачить хотят.
— Сдам вас в детскую комнату милиции, — сказала она. — Там разберутся. За мной! — И зашагала по коридору, как генерал впереди войска. Но «войско» маршировало за ней не особенно бодро: Егор сердито пыхтел под нос, Арканя спотыкался, а Катя молча глотала слёзы.
Тётенька-сторож открыла толстый потрёпанный справочник, что-то долго искала в нём, потом стала звонить.
— Всё занято и занято, много таких, как вы. — Она бросила трубку. — Ладно, сама отведу. Милиция тут, напротив.
Тётенька вывела их на улицу, закрыла дверь. Егор надеялся, что, может быть, она ещё раздумает сдавать их в детскую комнату. Но тут как тут возник милиционер. Он подошёл к киоску и купил газету.
— Товарищ милиционер, товарищ милиционер! — закричала сторож.
Милиционер, наверное, подумал, что гражданку грабят, и со всех ног бросился к ней. Но тут же понял, что гражданку никто не грабит.
— В чём дело? — спросил он.
— Вот этих, — показала она на «пленников», — надо сдать в милицию. Проникли в музей по служебному входу. Мною, сторожем Ахлюстиной, пойманы!
— Идите на свой пост, товарищ Ахлюстина, — строго сказал милиционер. — Я один управлюсь.
Сторожу Ахлюстиной не хотелось идти на свой пост, но она пошла. За все десять лет охраны музея не было ни одного происшествия. Поговорить не о чем. Она вздохнула и скрылась за дверью, где висела табличка «Посторонним вход воспрещён».
— Где вы живёте? — спросил милиционер.
— В Сосновом бору! — дружно ответили ребята.
Милиционер присвистнул.
— Как же вы здесь оказались?
— Не нарочно, — сказала Катя. — Мы сели в автобус, а он поехал и до самого города не остановился.
Егор снова с уважением посмотрел на Катю: сообразительная!
— Так-так… — задумчиво произнёс милиционер.
— Нас дома ждут. Проводите, пожалуйста, до остановки, а то мы заблудились, — попросила Катя и хотела уже заплакать, но потом передумала.
— В школе учитесь? — спросил милиционер.
— В первом классе! — снова хором ответили ребята.
— И ты учишься? — не поверил милиционер, поглядев на Егора. — Что-то маловат…
Егор сжал губы. Сам милиционер тоже был невысокого роста, меньше всех милиционеров, каких видывал Егор, и при этом толстый. Может, дрожжи ел?
— Под влиянием нахожусь, вот и не расту, — хмуро сообщил Егор.
— Под каким влиянием? — живо заинтересовался милиционер и даже газету под мышку сунул. Может, он тоже всю жизнь мечтал вырасти?
Егор понял, что лишнее сказал, не прикусил вовремя язык, а сейчас кусал, да уж поздно было.
— Это, товарищ милиционер, секрет, его никак нельзя разглашать, — выручил Арканя друга.
Милиционер погрустнел.
— Ладно, пойдёмте со мной, провожу я вас до автобусной остановки, — сказал он.
И сразу город показался добрым и приветливым. Они гордо шагали по проспекту рядом с милиционером, и светофор на углу весело подмигивал им.
— А почему вы в свисток не свистите? — спросила Катя.
— Я в отпуске, — ответил милиционер.
— А почему тогда в погонах и в фуражке? — не унималась она.
— Меня будут чествовать.
— Как это чествовать? — удивился Егор.
— Не знаю, — сказал милиционер. — Объявили: рядовой состав будем чествовать. У кого есть ордена и медали, приказали надеть.
И тут только увидел Егор на груди милиционера орден! В первый момент из-за переживаний он и не заметил. И Арканя только что увидел.
— Вот это да! — восхитился он.
Девчонки — те вообще орденов не замечают.
— А за что? — спросил Егор.
— Было дело, — уклончиво ответил он. — У вас есть секрет, и у меня секрет.
Они подошли к автобусной остановке. Она оказалась близко, только совсем в другой стороне — и не в той, и не в этой — одним словом, в другой. Здесь уже стоял автобус и ждал пассажиров.
— Довезите до Соснового бора этих путешественников, — попросил милиционер шофёра.
— Опять безбилетники, — проворчал тот.
— С билетами, — сказал милиционер.
Он бросил мелочь в кассу, оторвал три билета и отдал Кате:
— Не Потеряйте!
Ребята махали милиционеру руками. Он стоял и улыбался. Маленький, толстенький, с боевой наградой на груди.
И снова автобус пересёк Камский мост. Только сейчас река внизу была совсем тёмная, а лес и дома на правом берегу слились в одно — серое. Тучи низко плыли над рекой. Надвигался вечер.
Егор смотрел в окно и думал о том, что тоже станет милиционером и за геройский подвиг получит орден. Его портрет напечатают в газете, и все будут удивляться:
— Посмотрите, ведь это тот самый Тарантин!
А учительница Елена Васильевна, которая уже будет седая и в очках, улыбнётся доброй улыбкой и скажет:
— Он был самым маленьким в классе, но это не помешало ему стать героем. Человека уважают не за рост, а за душевные качества.
Весело бежал автобус по бетонной дороге. За поворотом уже показался посёлок Сосновый бор.
Именно в это время медсестра в белом халате делала бабушке Груне укол.
— Лежите спокойно и ни в коем случае не вставайте, — уже который раз повторяла она.
