воздаваемые им Тором. Могучий ас подтащил Одина к кучке мужчин, весело поглощающих напиток, про который Тор прожужжал все уши. Среди толпы чужаков Один заметил знакомое лицо. Конечно же хитрец Локи был там, где потеплее.
Тор грубо растолкал присутствующих и ткнул рукой в грудь товарища.
- Это Один, мой старый друг и, кстати, владыка нашего города,- как бы между прочим добавил он.- А вот это Сварог, Велес и Волх,- указал Тор на трех мужчин, одеждой и цветом бороды не сильно отличающихся от асов.- Это вот Зевс! - Ас уважительно упер палец в огромный живот здоровенного парня с овечьей прической.- Вон те пьяницы именуются Шива, Вишну и Брахма,- кивнул он на флегматичную троицу, медленно, но неустанно поглощающую еду и питье.
Тор продолжал представлять своему другу присутствующих, но Один уже думал о другом, все равно он перестал запоминать называемые ему имена. Сейчас его больше заботила причина, по которой их собрали здесь. Один за последние дни слишком изменился, чтобы, как раньше, легкомысленно предаваться пьянству и удовольствиям в такой момент. В конце концов, в отличие от Тора, Один понимал, что даже если это и сон, то он приснился не случайно.
Внезапно догадка Одина стала реальностью. Асу показалось, что ожило само небо. Голоса его товарищей и странных незнакомцев внезапно затихли. В воздухе повисла звенящая тишина, такая неестественно глубокая, что, казалось, прилети сюда сорванный с дерева проказником ветром листок, звук его падения был бы сравним с грохотом камнепада в горах.
Один посмотрел перед собой. Чаша удивительного строения, на всем расстоянии, что мог охватить глаз, была усеяна фигурами, застывшими в тех позах, в каких их застало это необычное явление.
Ас пошевелил рукой. Она двигалась, но как-то неестественно медленно. Прошло немыслимое количество времени, пока рука Одина, поднимаемая к груди, прошла путь от бедра до пояса.
Неожиданно это занятие аса прервал голос. Он возник в голове Одина. В воздухе, как и прежде, стояла оглушающая тишина. Голос был мелодичен и звонок. Он приятно ласкал слух и нес душе успокоение.
- Здравствуй, излюбленный сын мой Один, я обращаюсь к тебе и ко всем, кого ты видишь вокруг,- возникло в голове аса.
С ним говорил Создатель. Один раньше не слышал голоса Великого, но он был глубоко убежден, что это именно он.
- Я никогда еще со дня творения не обращался ни к кому из рожденных мною. Но настало время, и я хочу, чтобы ты знал, что мир, в котором ты жил, был не единым, сотворенным мною. Я тот, кого вы, асы, называете Создателем или Творцом. Народ олимпийцев называет меня Демиургом. У ирийцев я именуюсь Родом. Да у меня множество имен: Иегова, Амон и еше столько, что не упомянешь. Но я един и этим непонятен для вас. Вы, асы, полагаете, что земля, небо и все окружающее создано из моего тела. Отчасти вы правы, потому что небо над твоей головой - это я. Море, которое тебе так понравилось,-тоже я, шелест листьев на предрассветном ветру -это опять же я, да и ты сам -часть меня самого. Ваши же творения не буд едины с вами, как вы и я. Вы слепите им тело из земли, вдохнете дух, который я наделю вас. Вы будете для них богами, но передо мной вы и ваши создания останетесь равны и в равной степени станете держать ответ, когда придет время. Но стоит ли говорить об этом... Ты, Один, помнишь, как сказано в пророчестве:
И выйдут против них все боги и все герои,
И выведет Один свое войско мертвых,
И сгорит в этой битве земля,
Сожженная огненным великаном Суртом...
Я дарую вам право творить и называться богами не ради своей прихоти. Во Вселенной вообще ничего не происходит исключительно ради чьего бы то ни было желания. Все события, большие и маленькие, подчинены целесообразности, высшей мудрости бытия. Я специально вас, асов, и представителей других племен, которых ты здесь видишь, изолировал друг от друга, чтобы за века своего развития вы приобрели различные черты. Теперь же ваша задача - совместно воспитывать один народ, называемый людьми. Я хочу, чтобы люди к тому времени, когда они сами будут готовы стать богами, вобрали в себя все многообразие ваших черт и характеров и тем самым еще на шаг приблизились к совершенству, став более всесторонними и многообразными, чем вы. А когда придет время возвысить ваших воспитанников, как я сейчас возвышаю вас, я приду судить вас как воспитателей, загубивших или взрастивших посеянное мной семя, и проверять людей, достойны ли они стать Творцами, или мне придется начать все сначала. Запомни это и прощай. Ты можешь оставаться в этом месте еще некоторое время. Веселись, знакомься с теми, с кем плечом к плечу тебе предстоит выполнить свое предназначение. Мне нечего тебе больше сказать, все, что нужно, ты уже знаешь сам. Теперь мы встретимся в конце времени.
Голос Создателя неожиданно затих, оставив в мозгу Одина незаполненную пустоту. Какое-то время ас стоял, словно завороженный переваривая услышанное. Он в общем-то и раньше о многом догадывался, но теперь слова, произнесенные Творцом, окончательно расставили все на свои места, осветив идею его существования и цель всего происходящего.
Неожиданно легкий ветерок, сорвавшийся откуда-то сверху погладил Одину щеку и привел в чувство. Творец давал ему вечность, чтобы он вылепил из куска глины человека. А пока можно было заняться делами более прозаичными. Один весело растолкал приходящих в себя товарищей по несчастью и, пробравшись к столу, наполнил кубок чудотворным напитком, называемым вином.
Пробуждение было тяжелым. Один чувствовал зуд в каждой точке тела, вернее, тела еще не было. Была лишь какя-то аморфная масса. Это оказалось не пробуждение, это было рождением. Одина сплошь окутывал густой кокон, сотканный из росы и тумана, сквозь который проступали черты окружающего мира.
Мир был нов для рожденного заново, но вместе с тем, не умерший, он знал, что должен увидеть за туманной пеленой. Он знал вон того огромного ворона по имени Хугин, дремлющего на ветке, покрытой сочной листвой, вон тех птиц что так и не улетели, наверно окончательно разочаровавшись в жизни...
Стоп! Хугин сидел на развесистой ветке над его головой. Но редь он был прибит копьем к чахлому, сухому деревцу, не имеющему развесистых ветвей. А тем более покрытых листвой.
Один попытался оглянуться, и у него получилось! Он снова обрел способность двигаться! Это открытие заставило аса забыть про дерево, которое его так заинтересовало. Он издал крик, полный восторга, но вместо громкого мужского рыка до слуха владыки Асгарда долетел звонкий детский плач.
Множество мыслей заполнило голову аса. Дерево его уже больше не интересовало. Он знал, что Мировое древо зацвело, омыв свой иссушенный ствол его кровью. Теперь Иггдрасиль будет расти быстро, быстрее, чем он. Один, вновь возмужает, пережив второе рождение. В ветвях ясеня возникнут новые миры, куда предстоит переселиться существам его мира. Вокруг ствола священного древа возникнет Мидгард, земля, где и будут жить люди, которых предстоит создать.
Все это должно было случиться потом и в то же время сейчас. Один встал на ноги и поднял голову. Вершины некогда куцего деревца уже не было видно, а его ствол стал так огромен, что Одину было трудно представить, как долго надо идти, чтобы обойти это дерево.
Один вытащил торчащий в стволе Иггдрасиля Гунгнир и, пристроив копье за спиной, направился в сторону жилища Мимира.
Проходя мимо ручья, ас заметил трех дев, которые, сидя на крутом берегу и смеясь, выплетали- прекрасные кружева. Едва завидев его, они оживились еще больше.
- Поспеши, Один, сотворить людей, мы уже начали вязать им одежду судьбы! весело прокричали они асу.
Один знал их, теперь он знал все, эти девы были норны Урд, Скульд и Верданди, они плели кружева, переплетая судьбы всех живых существ между собой и ввязывая их в узор бытия.
Один вышел из-за куста, который уже не пел сам себе колыбельную, а молча вскинул ветви, приветствуя молодого бога. Перед глазами Великого вместо хлипкой лачуги возвышался роскошный замок. У входа старый Мимир, облаченный в роскошную кольчугу, такую же, как те, что были у Хэймлета и его хирдманов, во все лицо улыбался Одину.
Он держал в руках тяжелый меч, а вокруг старика суетились слуги.
- Приветствую тебя. Великий Один! -торжественно провозгласил старик.
