концу лагеря звать товарищей выносить тела из палатки.
- Пройдоха этот Трахдер,- заметил Один,- ты хоть бы изредка ему по ушам давал.
- Ему как раз не надо, он службу лучше всех понял,- серьезно ответил викинг.
Тем временем асы, перебив пленных, спешили занять оборону в наскоро укрепленном лагере. Как бы ни были молоды и горячи парни из хирда славного ярла, но даже они понимали, в какое безвыходное положение попали, ванов было так много, что, если даже подоспеет помощь, им вряд ли удастся прорваться.
Успокоенные численным превосходством, ваны с ходу бросились на укрепления и тут же поплатились за свою безрассудность. Их тела, сраженные рыжеволосыми воинами, легли у основания каменной ограды. Однако это не остановило ванов. Волна за волной накатывались они на защитников лагеря. Молодые асы дрались серьезно, впервые в жизни осознав, что этот бой может стать последним. Они стремились оставить о себе как можно больше воспоминаний в памяти выживших ванов.
Олаф был зол на то, что не имеет возможности сейчас, как все, стоять на бруствере и сносить головы врагам. В такой сложной ситуации положение командира обязывало его оставаться в тылу. Великий воин грязно выругался и направился к Одину, который жестом подзывал его к себе.
- Мне кажется, тут что-то не так. Хейд мертва, Найдр - в плену. Кто же мог так быстро организовать этих глупцов? - проговорил правитель Асгарда.
- Не знаю, иногда так бывает, убьешь конунга, чтобы обезглавить войска, а окажется, что у старого дурака есть умненький сынуля или племянник какой, вот и выходит, что лучше бы ты этого не делал. Да и с Хейд не все понятно. Я же ее тоже сжег, а она все равно воскресла. Кто поручится, что после того, как Хэймлет ее прикончил, она снова не вернулась с того света? - ответил ярл.
- Не хотелось бы в это верить. Если же это так, тогда нам конец, а может, и всему Асгарду.
Олаф не дослушал размышлений Одина. Он бросился к восточной части укреплений. Там враги убили хирдмана, а товарищи в пылу боя не заметили его гибели и не закрыли прореху. Несколько ванов уже перебрались внутрь лагеря асов, а за ними готова была последовать вся неприятельская армия.
Викинг как буря налетел на врагов. Его отточенный меч взлетал и опускался. Каждый удар, наносимый великим воином, забирал жизнь одного из врагов. Ваны продолжали перелазить через каменную ограду, но Торкланд работал усердно. Враги умирали быстрее, чем успевали появляться. Наконец-то викинг остался один на один с горой трупов. Ярл выжал пот из рыжей бороды и презрительно высморкался на поверженные тела.
- Ну, кто еще желает? - гневно спросил он воинов, столпившихся за баррикадой.
Там явно никто не желал.
Ваны продолжали толпами идти на штурм укреплений, - но на том участке, где стоял Торкланд, воцарилось спокойствие.
- Эй, Один! - прокричал Олаф, повернувшись в сторону славного аса.- Иди посмотри, какую я здесь дипломатию навел. Похоже, ваны теперь только с Асгардом воюют, а со мной они мир заключили.
Однако Одину было не до шуток. Главнокомандующий видел, что асы устали. Несмотря на отличную выучку, которую дал воинам Олаф, они гибли все чаще. В рядах обороняющихся возникли бреши. В конце концов Одину пришлось самому взяться за меч.
День стал клониться к вечеру, утомленные асы едва держали оружие. Все их силы и воля были сосредоточены на сражении. Ваны уже давно шли по трупам товарищей, в некоторых местах наваленным до уровня бруствера. Кое-где враги оттаскивали своих, и тогда воцарялось короткое затишье, в момент которого асы могли перевести дыхание и размять затекшие руки
Олаф работал как ненормальный. Ваны не были достойными противниками, но их было слишком много даже для могучего Торкланда. Олаф прозевал момент, когда, прорубив дорогу в рядах защитников, враги хлынули внутрь укреплений. Едва до викинга дошло, что случилось, на него уже смотрело с десяток мечей. Ярл широко размахнулся своим полуторником и снес голову ближайшему вану. Получив независимость, сосуд разума пролетел по воздуху десяток шагов и опустился в гущу врагов, изрядно обрызгав их своим содержимым.
Вид летящей головы сородича на мгновение остудил наступательный пыл ванов, и Торкланд смог оглядеться. Неприятель прорвался сразу в нескольких местах, и держать периметр больше не было смысла. Один и несколько хир-дманов уже отступили к шатру и заняли оборону вокруг него.
- Эй вы, сонные мухи, отступай к палатке, кто еще хочет немножечко пожить! - отдал ярл команду, перекрикивая шум битвы.
Оставшиеся в живых хирдманы стали прорываться к своим. Ваны тоже зашевелились. Торкланда окружили со всех сторон, норовя запихнуть меч ему между ребер. .
- Уууйййааа! - заорал великий ярл, прорубая себе дорогу.
Стоящий перед ним воин оказался каким-то слишком уж длинноногим, и викинг с удовольствием исправил этот недостаток. Кто-то неприятно полоснул Олафа по спине, и ярл окончательно пришел в неистовство. Однако и ваны озверели, бесстрашно платя жизнями за возможность хотя бы слегка оцарапать Торкланда.
Викинг был неудержим. Двух бросившихся на него ванов он разрубил почти пополам, одного сверху вниз, а второго на обратном движении, снизу вверх, но не уследил, как вынырнувший из-за их спин воин направил ему в живот острие копья. Торкланд успел увернуться, и тяжелый наконечник лишь скользнул по боку, вырвав из тела кусок мяса.
Однако Олаф уже не чувствовал боли. Пена рекой текла из его рта на бороду и, разбившись на множество рукавов, орошала землю. Торкланд поднес левую руку к зубам, желая откусить немножко щита, но, не обнаружив вожделенного предмета на месте, вспомнил, что забыл его в шатре.
Викинг рвался вперед. Зубы его чесались, мечтая впиться в глотки многочисленных врагов. Но их клинки были длиннее, и ярл огорченно работал мечом.
Сметя последних ванов, преграждавших путь к своим, великий воин, окровавленный, весь в свисающих лохмотьях рваной одежды и собственной кожи, не глядя ни на кого, вскочил в шатер. Связанный Найдр, готовящийся либо к смерти, либо к освобождению, отпрянул, забившись в угол, лишь только окровавленное чудовище, слегка напоминающее Торкланда, ворвалось внутрь. Викинг даже не глянул на пленника. Он направился к куче бочек, сваленных в углу, и, вышибив донышко у ближайшей, вылил ее содержимое себе на голову. Вторая порция пошла вовнутрь Олаф, почувствовав прилив сил, отыскал свой щит и, закусив эль древесиной, вновь кинулся на врага.
От хирда Торкланда осталась жалкая кучка воинов, едва стоящих на ногах от усталости и многочисленных ран.
Ваны, как никогда, были близки к тому, чтобы в бою одержать победу над асами.
Усталые бойцы не заметили, как из-за вершины холма на фоне заходящего солнца выплыл боевой драккар, подгоняемый попутным ветром. Повторяя рельеф склона, корабль спустился в долину, чуть ли не чертя килем по камням. Его заметили только тогда, когда длинная тень от квадратного паруса упала на головы сражающихся и тут же следом полетели булыжники.
Раненые ваны подняли невероятный вопль, разбегаясь от драккара. Подойдя вплотную к асам, из последних сил бьющимся за свою жизнь, корабль опустился еще ниже, и с его бортов стали спрыгивать рыжебородые воины.
Они с неистовой силой врубились в ряды неприятеля, Ничуть не стесняясь численного превосходства врагов.
Одетые в странные стальные рубашки и кованые шлемы, они были почти неуязвимы для оружия ванов, и черноволосые охотники побежали.
- Хэймлет, урод, где ты был все это время?! Меня почти превратили в фарш! - орал Олаф, не переставая орудовать мечом.
Великий воин был единственным из обороняющихся, кто продолжал биться. Остальные асы, обессилев, опустились на землю. Хирдманы Хэймлета помогали им дотащиться до корабля и перекидывали их через борт, словно мешки с песком.
- Я второй раз подряд вытаскиваю тебя из большой задницы и еще не услышал ни одного слова благодарности,- покачал в ответ головой Хэймлет и, отвернувшись от приятеля, вплотную занялся ванами.
