выпускника в разряд дебилов, хорошего пенделя.
«Во-во! – радостно подумал юноша, – именно пенделя, чтобы перелетел через трибуну и хорошенько брякнулся башкой о землю!»
Сказано – сделано он начал собирать рассеянную вокруг энергию в компактный ком, чтобы посредством этой энергии дать хорошего пинка старосте. Но не успел довести свой кровожадный замысел до его логического завершения – внезапно в его сознании раздался спокойный и уверенный голос такой родной и знакомый:
– Феллад, тебе не стоит делать этого. Харт вовсе не хотел тебя обидеть, это мы попросили его до поры, до времени не оглашать заключение квалификационной комиссии. Видишь ли, с момента нашей беседы с Квакхом ты находишься под нашим постоянным наблюдением и опекой. Твое теперешнее состояние – всего лишь небольшой эксперимент, целью которого является определение твоих потенциальных способностей.
«Интересная ситуация, – подумал Феллад, предварительно экранировав сознание, чтобы его сокровенные мысли не были подслушаны. – Оказывается, я уже стал подопытным кроликом!» – Затем он снял блок и «заговорил» открытым текстом: – Что это за эксперименты, которые ставят надо мной Деревья без моего ведома и согласия?
– Не беспокойся, Феллад, ничего плохого с тобой не случилось, – все тем же успокаивающим голосом обратился к нему коллективный суперинтеллект разумных деревьев. – Мы погрузили тебя в состояние полного просветления, чтобы оценить способность к адаптации твоего организма, а для этого было необходимо, чтобы ты, как это говорится у вас – людей, вышел из себя. Видишь ли, нам нужен боец, способный к адекватному восприятию самых неординарных ситуаций. Дело в том, что мы пока не можем хотя бы приблизительно оценить степень грозящей Земле опасности, поэтому кандидат должен быть готов к любому повороту событий. Считай это испытание последним экзаменом перед зачислением тебя в школу пластунов.
– Значит, меня все-таки зачислили?! – радостно завопил в ментальном диапазоне Феллад.
– Конечно же, мальчик, только не стоит орать на всю Вселенную. Да, ты зачислен в школу пластунов, но это не все – в отличие от своих сокурсников тебе придется заниматься по специальной программе для того, чтобы без нашей помощи самому свободно входить в состояние полного просветления, не покидая телесной оболочки. Также тебе предстоит научиться пользоваться прочими экстраординарными способностями твоего организма, но об этом поговорим чуть позже. А пока принимай поздравления, курсант. Староста Харт объяснит тебе, что и как дальше делать. Сегодня отдыхай, празднуй, а завтра добро пожаловать в школу пластунов.
– Да я хоть сегодня!.. – радостно воскликнул Феллад.
– Завтра, – голос будто окатил из шланга юношу ледяной водой, – к обучению приступишь с завтрашнего дня, а сегодня отдых…
Сразу после этих слов Феллад вновь почувствовал себя стоящим посреди окруженной Деревьями поляны в своем родном теле. Ощущения раздвоенности сознания как не бывало. Пока он приходил в себя, староста, покопавшись в своем портфеле, извлек оттуда еще одну бумажку и, немного помедлив, начал громко ее зачитывать:
– Феллад сын Рыжего Дрока отправляется на Сциллу в школу пластунов Пархая Лихого…
– Пархай Лихой! – невольно воскликнул юноша и тут же прикусил язык под выразительным и многозначительным взглядом старины Харта.
Радости Феллада не было предела, ведь по признанию его деда Бахара именно школа Пархая на Сцилле готовит самых лучших пластунов, хотя сам Бахар Ловкач ни за какие блага жизни не согласился бы поступить туда.
– Сам я проходил обучение в школе Лаэни, – любил говаривать дед, – и до сих пор с ужасом вспоминаю те издевательства, коим подвергал меня старый изувер. Так вот, по сравнению с Пархаем, Лаэни – родная любящая мамочка. – Но после этих слов Бахар непременно добавлял: – Зато из сциллийской школы выходят такие спецы – настоящие волкодавы. Их так и кличут волкодавами и неспроста – однажды один из них прям на моих глазах схватил чешуйчатого волчару за задние лапы и разодрал тварь на две половинки. Такой в одиночку пройдет насквозь Дикий Лес и ничего ему не будет.
С тех пор Феллад, вопреки предостережениям своего бывалого родственника, мечтал оказаться в школе Пархая Лихого, но не особенно надеялся на подобное везение. И теперь, после оглашения вердикта квалификационной комиссии, он готов был прыгать выше собственной головы от счастья.
Неожиданно на краю поляны юноша увидел Зильду, прижимающуюся спиной к кряжистой фигуре Лопоухого Заппы. Поначалу Феллада покоробил тот факт, что лапищи соперника покоятся на весьма объемистой груди его экс подруги и первым его порывом было пойти и накостылять хорошенько нахалу. Однако перед внутренним взором молодого человека вдруг явственно всплыл образ перекошенного злобой лица Зильды, а в ушах вновь зазвучали ее оскорбительные слова. Поэтому он моментально взял себя в руки, даже приветливо помахал рукой воркующим голубкам. На что злорадная ухмылка с красивого лица теперь уже окончательно бывшей невесты мгновенно сползла, в глазах засверкали капельки слез. Девушка капризно топнула ножкой, ловко освободилась от захвата Заппы и, сломя голову, помчалась прочь, куда-нибудь лишь бы подальше от ненавистного изменщика. Да, да, именно изменщика – теперь Зильда доподлинно убедилась в том, что ее бывший суженый нашел себе другую где-то на стороне. Ну и пусть, она девушка видная и без мужского внимания не останется. А он еще не один раз пожалеет о том, что променял красавицу Зильду на какую-то… какую-то… Девушка так и не смогла сразу подобрать достойного эпитета для неведомой разлучницы. Лишь после того, как расстроенная девица основательно выплакалась и успокоилась, в ее маленькой головке один за другим начали появляться жуткие планы мести бывшему ухажеру и коварной сучке, посмевшей перейти дорогу ей – первой красавице Урочища Единорога. К счастью, этим ужасным планам не суждено было осуществиться, поскольку никакой разлучницы вовсе не существовало, а Феллад следующим утром убыл на Сциллу в расположение учебного центра Пархая Лихого и в течение последующих трех лет своего обучения в школе пластунов, в Урочище Единорога не появлялся.
Часть вторая
Курсант
По лесной тропинке полз муравей. Со стороны могло показаться, что это был обычный представитель семейства стебельчатобрюхих отряда перепончатокрылых, одно из множества снующих вокруг точно таких же насекомых. И все-таки что-то в его поведении было не так. Вместо того, чтобы деловито мчаться по своим делам он ни с того ни с сего вдруг свернул с протоптанной множеством муравьиных ног дорожки и, совсем по-человечески усевшись на одно из бревен-травинок, о чем-то задумался. Если бы кто-то из людей мог видеть столь странное насекомое, он наверняка бы подумал, что эта особь – какой-нибудь муравьиный философ, размышляющий о смысле жизни. В статичной позе роденовского «Мыслителя» насекомое находилось минут пять, затем встрепенулось, соскочило с травинки и, удивленно вращая головой из стороны в сторону, словно вдруг осознало всю глубину и великолепие окружающего мира, двинуло обратно к ближайшему входу в свой родной муравейник.
Такое поведение обыкновенной рабочей особи было весьма нетипично, поскольку этот муравьишка только-только покинул стены родной обители и, подчиняясь неумолимому инстинкту, должен был со всех ног мчаться к дохлому дождевому червю с целью набить брюхо восхитительным мясом и лишь после этого вернуться в муравейник, накормить полупереваренной отрыжкой кого-либо из соплеменников. Именно такое задание он получил от своей царицы в виде информационного пакета феромонов – специальных пахучих веществ, выделяемых всякой муравьиной особью и служащих для взаимного обмена информацией. Дело заключается вовсе не в желании или нежелании всякого представителя этого вида насекомых подчиняться указаниям своей царицы, поскольку сами понятия «желание» или «нежелание» для высокоорганизованных коллективных существ, коими являются муравьи, не существует. Муравей хоть и самый близкий родственник осы, отличается от этого
