Еще дважды попадали под обстрел. Но повезло, проскочили без потерь. Когда до городской окраины оставалось немного, Баскаков велел сворачивать на север, чтобы не идти к вокзалу. Там уж по любому солдатни полно. А с северной окраины можно попасть к лесу.
Что ж, свернули на север. Поехали вроде нормально. Солдат не видать, даже канонада поутихла. Откуда было знать разведчикам, что артиллерия прекратила бить, потому что от захваченного аэродрома к городу спешила помощь консерваторам?! В составе неполного батальона и двух танков.
Грузовики землян вышли к грунтовке под носом одного из постов обороны. Солдаты посчитали машины своими, заплутавшими под огнем, и не остановили. Да и как это сделать, если те прут на полной скорости?
Машины проскочили позиции обороны, нырнули в овраг, лихо вынырнули из него и… предстали пред светлы очи наступающих.
– Вправо, бля-а-ать!! – заорал Севастьянов, увидев единственный пусть к спасению.
Справа шли частные дома и сады. Но до них метров сто пятьдесят.
Солдаты передовой группы наступающих, увидев в полусотне метров машины, остолбенели от неожиданности. Но ненадолго. И как следует проводили самозваных гонщиков. Пули порвали брезент на первом грузовике и превратили в щепки деревянный кузов второго.
Земляне, как могли, отвечали и заставили противника залечь. К счастью, следовавший за пехотой танк не стрелял, видимо, танкисты пожалели снаряда, а то бы устроили большой бум.
Когда до спасительных домов оставалось метров двадцать, танковый пулемет прошил мотор второго грузовика, а потом и бензобак. Машина встала. Из нее ласточками вылетели Стасюк и Платов, соскочили в обочину и поползли вперед, побивая все рекорды передвижения по-пластунски.
Уже из безопасного места Николай бросил под машину гранату. Грохнул взрыв, и грузовик окутало пламенем.
Передовой отряд сцепился с обороняющимися, чуть позже подошли основные силы консерваторов, и всем стало не до ускользнувшей машины и не до чадящих останков.
А разведчики благополучно проскочили дома, нырнули в очередной овраг и через минуту были на опушке леса. Когда машина, проехав с километр, встала среди деревьев, Руслан Бесков стянул с головы кепку, вытер ею мокрое от пота лицо и изнеможенно выдохнул:
– Фу-у-у!.. Выбрались!
10
Как давно и метко подметили люди: война-то войне рознь! Бывает так: пылают объятые пожарами города и села; скачут, помахивая шашками, лихие эскадроны; бежит, тяжко меся сапогами глинозем, пехота; захлебываются отрывистым лаем пулеметы; злобно ухают пушки; ревут моторами танки. А в небе хищно пикируют самолеты, сшибая друг друга на грешную землю. В глухих районах лютуют самозваные «батьки», «атаманы», «дядьки». И некуда деваться обычному человеку, нет тихого местечка, где можно пережидать, пересидеть кровавую смуту.
А бывает, гремят суровые военные громы где-то там, вдали. А здесь, в тылу, все тихо, спокойно и пристойно. И самое страшное событие – кража кошелька из сумочки почтенной матроны.
Сводки сообщают о тяжелых и напряженных боях, отчаянных атаках, дерзких рейдах, потерях. Газеты печатают списки убитых и тут же – фамилии граждан, пожертвовавших раненым и покалеченным одежду, деньги, а то и кров. И солидный господин (почтенный бюргер, чопорный джентльмен) за чашкой утреннего чая или кофе вслух посетует на тяготы военной поры и попросит жену или служанку не забыть напомнить ему сделать перевод некой суммы на счет попечительской конторы. А на прогулке, когда мимо, распространяя гнилостный запах бинтов и ран, проедет машина с ранеными, поморщит нос и свернет на другую улицу.
Всяко бывает. И смерть на каждом углу, и тишь да благодать, как в райском саду. Заранее угадать, как оно повернет, не может и провидец…
Не то чтобы Титов ожидал увидеть повторение гражданской войны в России, но и не исключал. Даже читая документы о минувшей эпохе на Достее, предполагал, что сухие строчки справочников не передадут всего накала страстей и ужаса, рожденного войной. Однако после высадки вынужден был внести поправку в свои предположения.
Половина пути от Хармака до Цудареса прошла как в турпоездке. Никаких тревог, никаких серьезных проблем и тем более никаких угроз от кого-либо. Да и саму дорогу по крайне мере до Нокрасо он толком не запомнил. Поля, луга, леса, реки, деревни, городки и города. Городов, правда, было мало, их объезжали.
Пусть и тыл глубокий, а все ж режим, военное положение и прочее…
Головная боль – бензин. Грузовик при всех его достоинствах кушал двадцать семь литров на сто кэмэ. А дозаправиться негде, с топливом напряженка. Только по талонам или у спекулянтов втридорога.
В поисках топлива приходилось делать крюки, уходить с прямого маршрута. Все это замедляло группу, но не очень. Грузовик пер вперед, мотор работал как часы, что еще нужно в дороге? Только отсутствие дорожных приключений. Которые могут плавно перейти в дорожные проблемы, а то и в катастрофы.
…Первоначально они и не планировали сворачивать с прямого маршрута. Но когда стрелка указателя наполненности бака поползла к красной зоне, Титов вынужденно скомандовал «поворот».
Слева от трассы, в сорока километрах был Нокрасо, региональный центр, он же транспортный узел, он же – штаб-квартира ВООК (Второго Особого Оперативного Командования), местного аналога земных военных округов. До войны ВООК «держал» половину центрально-южного направления, имея в подчинение две армии, корпус, особую маневренную группу и сколько-то там отдельных бригад, полков, батальонов.
Сейчас от былого богатства уцелело совсем немного: оперативное управление, войска прикрытия границ (три растянутых сверх всякой меры пехотных полка), маневренная группа (конный полк, артдивизион, мотопехотный батальон) и авиаэскадрилью в составе двенадцати устаревших самолетов.
Разумеется, и военных в Нокрасо кот наплакал. Однако для землян соваться в этот город все равно не с руки. Но раз надо…
– Бензин и информация, – определил цель Титов. – С машиной Медведев, Шердин, Бойченко. Остальные на поиск. Выход на связь каждый час. Минимум контактов с полицией и военными. В случае обострения действовать по обстановке. Что я забыл?
– Место сбора по тревоге? – подсказал Сорокин.
– У почтамта. Вопросы?…
Вопросов не было.
– Если бензина не найдем, то будем думать, где украсть.
И машина пошла к Нокрасо…
Странности начались буквально с первых метров. На перекрестках полицейские, причем при полном параде. То есть в светло-серой форме, в надраенных сапогах и в фуражках с большой кокардой.
Бойченко свернул с центральной улицы влево, проскочил пару перекрестков и сбавил скорость. Титов, глядя на карту, прикидывал, где найти тихое местечко и осмотреться. На второстепенных улицах полицейских меньше, однако, и здесь мелькали фуражки.
– Что, черт возьми, происходит? – недоумевал Бойченко.
– Ну уж не нас встречают! Либо праздник, либо событие какое. Давай налево, к скверу.
Леонид послушно повернул руль.
– Кстати, заметил, машин мало?
– Заметил.
Титов заметил не только это. А еще и избыток населения на улицах. И это среди рабочего дня! Сплошные загадки.
– Чует мое сердце, не вовремя мы заехали в город, – вздохнул Леонид. – Как бы не попасть в оборот!
– Не каркай! – осадил его Титов. – Хотя ты прав. Но кто знал?
