готовность, усиленный вариант несения службы». Но чем и как?
Самолеты единственной эскадрильи стали совершать постоянные облеты, маневренную группу разделили на две части, передвинули ближе к границе с Матаманом. В остальном все осталось как прежде.
…Их остановили на въезде в Напрек. Солдат в полевой форме с нарукавной повязкой «комендатура» махнул флажком и указал на обочину.
Бигмер коротко бросил в радиостанцию: «Нас останавливают» – и велел Астахову:
– Тормози.
Мотоцикл сбросил скорость, свернул к обочине и остановился.
Старший поста, немолодой капрал с узким бледным лицом, подошел ближе, бросил руку к груди и хрипловатым голосом произнес:
– Капрал Шпирлед. Ваши документы.
– Документов нет, только гостевой лист.
Гостевой лист выдавался гражданам других стран, приехавшим в Сервиан на короткий срок. Удостоверением личности не служил, был дополнительным документом. Как и рабочий лист – для тех, кто ехал работать по контракту или по найму.
Имелось несколько образцов гостевых и рабочих листов, но после начала гражданской войны их стали заполнять в произвольной форме. Впрочем, и «гостей» стало гораздо меньше. Земляне обнаружили пару бланков во время разведки в Нокрасо. Скопировать их и записать свои данные было делом одной минуты. Правда, таможенных штампов найти не смогли.
Василий протянул свой лист – сложенный пополам небольшой прямоугольник плотной бумаги, где были записаны имя и фамилия владельца, возраст, пол, страна проживания, цель приезда и срок пребывания. Внизу размашистая подпись и должность выдавшего документ.
Капрал пренебрежительно глянул на «картон», помотал головой.
– Это не документ.
– Ну, извини, приятель. Других нет. Мы вообще других не берем. Вот если нам выдадут у вас в штабе…
Василий замолчал, многозначительно хмыкнув. А капрал понимающе кивнул.
Наемники приезжали в Сервиан только с путевыми транзитными листами. Никаких удостоверений личности и документов не везли. Это и понятно – специфика. При пересечении границы им выдавались либо гостевые, либо рабочие листы, с которыми они и прибывали к месту будущей «работы». А там оформляли временные удостоверения.
Подобная практика позволяла наемникам избегать проблем при попадании в плен или в случае ухода через третьи страны. Ибо в некоторых местах наемников сильно не любили.
– Значит, вы к нам? – спросил капрал.
– Вроде того.
– Вдвоем?
– Нет, еще пять человек едет.
Капрал поправил кепку на голове, вздохнул.
– Улица Бром Акади, дом два. Штаб кордонной службы. Вам туда. А где вы мотоциклом разжились?
– Это по случаю, – улыбнулся Казимир. – Кто-то бросил, мы подобрали…
И вновь капрал проявил понимание. Наемники – парни без комплексов и особой морали. Где можно – возьмут, где нельзя – украдут. По мелочи, конечно, без лишней наглости. Вот как мотоцикл. При всем при том, переходить границы разумного не станут. То есть убивать кого-либо за тот же мотоцикл не будут. Что поделать, такова их порода! Люди рискуют жизнью за звонкую монету и имеют свой кодекс поведения.
– Проезжайте, – разрешил капрал. – Ваши на чем едут?
– «Тарт».
– Тоже нашли?
– Да нет, – растянул губы в улыбке Василий. – Подарок.
Капрал засмеялся и махнул рукой.
– В штабе попробуют отобрать, как пить дать! Езжайте!
Казимир завел мотоцикл и вывел его на дорогу. Как только они отъехали от поста, Василий достал радиостанцию.
Рослый коренастый майор с усталым лицом, красными от недосыпа глазами, но в чистой выглаженной форме выслушал Титова и бросил взгляд на «гостевые».
– Семеро?
– Да.
– Откуда?
– Рекастан.
– Точнее.
– Кто из Залассы, кто из Стонда. Провинция Асмяна.
Майор едва заметно кивнул. Видимо, бывал в Рекастане или просто знал все провинции страны. Разведчики предполагали, что попадется кто-то дотошный, и легенду готовили подробную.
– Где проходили обучение?
– Форт Грант.
И этот ответ не вызвал подозрений.
В Рекастане было пять учебных лагерей для наемников. В Форте Грант готовили пехоту, кавалеристов, связистов. В Би-Логме – танкистов, артиллеристов, инженеров. В Форте Питер – летчиков. В Айтагаме – моряков. Пятый лагерь – Окрушера – был особым. Там готовили солдат для сложных районов: пустыня, джунгли, высокогорье.
Пехотинцев, кавалеристов и связистов тренировали восемь месяцев. Инженеров, танкистов и артиллеристов – год. Летчиков и моряков – полтора. При насыщенной, жесткой системе обучения этого срока хватало, чтобы подготовить грамотных, умелых солдат и сержантов.
Лагеря не могли похвастать большим количеством выпускников, ибо в процессе набора и в процессе обучения происходил значительный отсев. Но те, кто проходили весь курс, были настоящими бойцами.
– Специальность? – вдруг перешел на рекастанский язык майор.
– Разведка. Есть пулеметчик, снайпер, инженер. Все водят машины, – так же на рекастанском ответил Титов.
– Опыт?
– Разный, – последовал уклончивый ответ. – Новичков нет.
Наемники не любят говорить о прошлых контрактах. В крайнем случае могут упомянуть военную кампанию, но на чьей стороне воевали, не скажут никогда.
– Личные звания, занимаемые должности?
– Я командовал ротой. Среди моих людей есть взводные, есть командиры групп, секций, отделений. Мое звание в последней компании – капитан.
– Что за компания?
– Сочивийская. Южный Экадар.
Майор явно знал о войне на южном континенте между двумя небольшими странами за спорный район, богатый полезными ископаемыми и имеющий выход к морю. Наемники там воевали по обе стороны фронта. Локальный конфликт закончился год назад, вернее, затих. И грозил вспыхнуть вновь в любой момент.
Титов думал, что на этом допрос закончится, но майор не спешил принимать окончательное решение.
– Вы всемером так на юг и ехали?
– Нет, – начал понемногу раздражаться Титов. – Прибыло две группы по двадцать пять человек. Ехали на северный фронт к Астенату. Но мы – наша семерка – еще не отошли после Экадара, хотели немного передохнуть в тихом районе. Вот и двинули сюда. А тут объявление войны между Шелагией и Матаманом. Так что наш отдых…
Титов сделал неопределенный жест рукой и вяло закончил:
– Словом, обломился курорт!
