слабый человеческий разум, потому что беспощадная его неотвратимость превращала самые важные людские дела в тщетную суету бессильных муравьев.
Но для муссона пока еще было рано, так что, когда дождь прошел, даже унылое скопление облезлых бараков, именуемое Базой номер пятнадцать, неожиданно показалось милым и прелестным: дождь промыл их, отчистил от пыли и грязи, подмел мусор.
«Так вот оно в чем дело, — думала сестра Лэнгтри, испытывая огромное облегчение. — Мое беспокойство и страх — это всего лишь предчувствие дождя. Так всегда бывает у них. А теперь это произошло и со мной».
— До чего же глупо, — сказала она Майклу, передавая ему ведро с грязной водой.
Он в это время наводил блеск в подсобке, после того как команда уборщиков положила швабры на место и теперь наслаждалась заслуженным отдыхом на веранде.
— Что глупо? — спросил он, выпуская воду из водостока и протирая тряпкой оцинкованную поверхность.
— Просто у меня было такое чувство, будто надвигается какая-то беда. Но теперь я думаю, это все из-за дождя. После всех этих тропиков пора бы уж, кажется, знать что к чему. — Она прислонилась к косяку и пристально посмотрела на него, а затем перевела взгляд на комнату. Все было сделано с крайней тщательностью, в помещении царил идеальный порядок.
Майкл развесил тряпку сушиться на ведре и выпрямился. Глаза его заблестели от удовольствия.
— Согласен, так может показаться.
Он протянул руку над ее головой и снял рубашку, висевшую на гвозде за дверью.
— А здорово дождь действует на нервы, правда? — продолжал он, надевая рубашку. — Здесь ничего не бывает слегка. Не помню, чтобы дома я бесился из-за того, что пару дней льет, но здесь я не раз видел, что люди доходят во время дождя чуть ли не до убийства.
С вами тоже так было? Взгляд его на мгновение остановился, но он продолжал улыбаться.
— Нет.
— Если причиной был не дождь, тогда что же?
— Это мое дело, — ответил он, доброжелательным тоном.
Щеки ее запылали.
— Но и мое тоже, учитывая обстоятельства! Ну почему вы не понимаете, что выговариваться просто необходимо? Вы, как Бен, такой же высокомерный!
Он застегнул рубашку а теперь без всякой неловкости заправлял ее в брюки.
— Не расстраивайтесь, сестренка. И не волнуйтесь за меня.
— Нисколько я за вас не волнуюсь! Но я достаточно долго в отделении «Икс», чтобы знать, что для пациентов необходимо выговариваться.
— А я не ваш пациент, — сказал он, остановившись перед ней в ожидании, как будто предполагал, что она отойдет в сторону и даст ему пройти.
Она не пошевелилась и продолжала стоять на месте, не то чтобы рассердившись по-настоящему, но заметно выйдя из себя.
— Майкл, но вы действительно мой пациент! Да, конечно, стабильный, я допускаю это, но в отделение «Икс» вас поместили не без оснований!
— Основания были, да еще какие. Я пытался убить человека, — хладнокровно подтвердил он.
— Но почему?
— Причина указана в истории болезни.
— Для меня этого недостаточно, — губы ее сжались, превратившись в прямую линию. — Я не понимаю, в чем дело. Вы не гомосексуалист.
— Откуда вы знаете? — холодно спросил он. Она задержала дыхание, но продолжала смотреть прямо в глаза:
— Знаю.
Услыша ответ, он рассмеялся, откинув назад голову.
— Но, сестренка, мне совершенно все равно, почему я оказался здесь, так вам-то какая разница? Я просто рад, что приехал сюда, вот и все.
Она отошла от двери.
— Вы просто-напросто уклоняетесь от ответа, — медленно проговорила она. — Что вы хотите скрыть? Неужели это такой большой секрет, что вам невыносима сама мысль поделиться им со мной?
На какое-то мгновение он отбросил свою извечную настороженность, и тогда она уловила в его глазах бесконечную усталость, смятение и внутренний разлад. И как только она увидела это, вся ее воинственность покинула ее, и она почувствовала себя обезоруженной.
— Не надо, не отвечайте, — сказала она, улыбаясь со всей искренностью, которую испытывала к нему.
В ответ на ее улыбку выражение его лица смягчилось, он посмотрел на нее более дружелюбно и сказал:
— Я просто не люблю говорить о себе, сестренка. Не могу.
— Думаете, я буду осуждать вас?
— Да нет, не в этом дело. Но когда говоришь, ты вынужден подбирать нужные слова, взвешивать их… У меня никогда это не получалось, во всяком случае, в нужный момент. Вот в три часа утра они сами найдутся, именно такие, какие мне нужны.
— Это со всеми так происходит. Все дело в том, что нужно начать! Я помогу вам со словами, потому что хочу просто вам помочь.
Он закрыл глаза и вздохнул.
— Сестренка, я не нуждаюсь в помощи!
Она отступилась, во всяком случае, на время.
— Скажите, что вы думаете с Бенедикте? — спросила она.
— Почему вы меня об этом спрашиваете?
— Потому что вам удалось найти к нему подход, а мне это никогда не удавалось. Не думайте только, что я обижаюсь. Я очень рада, что вы сумели это сделать. Но мне интересно ваше мнение.
— Бенедикт, — Майкл в раздумьи опустил голову. — Я действительно не слишком в ладах со словами. Что я думаю о нем? Мне он нравится. Мне жаль его. Ему плохо, и он нездоров.
— Из-за случая с деревней? Майкл убежденно покачал головой.
— Нет, конечно! Все это идет издалека.
— Может быть, потому что он в раннем детстве потерял родителей? Из-за того, что его воспитывала бабушка?
— Возможно. Трудно сказать. Я думаю, Бен сам не знает, кто он такой. А если знает, то не может понять, что ему с собой делать. Не знаю. Я не специалист по душевным расстройствам.
— Я тоже, — с сожалением сказала она.
— У вас отлично получается.
— Если говорить честно, Бен — единственный, о ком я беспокоюсь на Базе номер пятнадцать.
— Вы имеете в виду, когда он демобилизуется?
— Да, — она напряженно подыскивала слова, не желая обидеть Майкла — он так старался помочь Бену. — Понимаете, я не уверена, что Бен сможет жить самостоятельно, вне какого-то закрытого заведения. Вместе с тем я чувствую, что будет несправедливо по отношению к нему предложить поместить его под постоянное наблюдение.
— Вы хотите сказать, в сумасшедший дом? — пораженный, переспросил он.
— Ну, в общем, я именно это имею в виду. Это единственное, что мы можем сделать для таких людей, как Бен. Но я не могу не колебаться.
— Вы ошибаетесь, — крикнул Майкл. — Очень может быть. Отсюда и колебания. — Это добьет его.
— Да, — лицо ее было печальным. — Как видите, в моей работе не все сплошные пряники.
Его ладонь опустилась ей на плечо и сильно встряхнула ее.
— Только не торопитесь, прошу вас! Не делайте поспешных выводов и, пожалуйста, не
