– Сейчас, доктор, я вам все покажу. Секундочку, соединяемся с ЦИСНИО…
– Опять вы с вашими аббревиатурами…
– Вы правы, доктор Алвау, скверная профессиональная привычка. ЦИСНИО – это Центральная информационная система научно-исследовательского отдела. Грация… будь так любезна, сядь к терминалу.
Грация мигом уселась на вращающееся кресло перед компьютером. Поводила мышкой по красному коврику, что лежал возле клавиатуры, и вихляющаяся надпись тут же пропала. Шарик, наверное, весь пропылился, потому что белая стрелка двигалась по экрану скачками, ее приходилось чуть ли не силой тащить на иконку с маленькой желтой трубой, через которую вызывалась программа. Если бы в комнате было тихо, они бы услышали непрерывный звонок, затем птичью трель модема, выходящего на соединение, но Витторио не собирался предоставлять комиссару времени на раздумья:
– Так вот, доктор Алвау, АОНП был создан в декабре девяносто пятого, он расположен в Риме и обслуживает оперативные группы, которые занимаются «немотивированными убийствами и насилиями, составляющими серию». Помимо всего прочего, мы проводим так называемые профилактические консультации…
Комиссар разинул рот, оттуда вырвалось «ха», сухое и звонкое, словно кашель, что предвещало взрыв саркастического смеха, как всегда немного наигранного, но как раз в эту минуту экран засветился живым, сияющим голубым цветом и комиссар, пристыженный, закрыл рот.
– Эта программа называется САМП, Система анализа места преступления. Она базируется на данных, которые АСС, Автоматическая система съемки, отбирает, а потом передает в ЦИСНИО. САМП автоматически сопоставляет информацию, относящуюся к разным делам, и обнаруживает связи, если таковые имеются. Мы ее называем монстроуловитель.
Ошибка. Комиссар наконец-то рассмеялся в полный голос. Он окончил свое «ха-ха-ха», глядя прямо на монстроуловитель, будто ему показывали какой-нибудь забавный мультик.
– И что же вы обнаружили? – спросил он.
Витторио положил руку на плечо Грации, зашуршал тканью куртки. На лице его появилось серьезное выражение.
– Прошу вас, инспектор Негро… – сказал он, понизив голос.
Теперь все столпились вокруг Грации. Комиссар почти навалился на ее кресло, дышал ей в ухо, а когда изрекал свое «ха-ха», струйка слюны, плотная и горячая, попала ей прямо на щеку. Заместитель прокурора стоял сзади, нависая над ней, как стервятник, чуть не упираясь подбородком ей в темя; от ладони Витторио горело плечо под курткой, кончики его пальцев больно давили на ключицу. В животе ощущалась тяжесть, он, казалось, чудовищно раздулся и тянул к земле. Поясница, позвоночник, ноги, в которые врезался край сиденья, – все ныло, болело, выматывало душу. Набухшая грудь тоже давала о себе знать под тесным бюстгальтером, под тонким хлопком маечки, под более плотным бархатом пиджака, под синтетической тканью куртки.
– Дело Грациано, Болонья, декабрь тысяча девятьсот девяносто четвертого года. Студент родом из Палермо, двадцати пяти лет, жил один в квартирке на холмах. Дело Луккези, Сан-Ладзаро, Болонья, ноябрь девяносто пятого. Студент, отчисленный из университета, родом из Генуи, двадцати восьми лет, наркоман, судим за кражу и торговлю наркотиками. Дело Фарольфи–Бальди, Кастеназо, Болонья, май девяносто шестого. Пара, тоже университетские студенты, родом из Неаполя, подсдавали комнаты «от жильцов» другим иногородним студентам, тем и жили. Держали собаку. Собака убита тоже.
Грация провела языком по губам. «Ни слова об убийствах», – наказал Витторио. Щелкать по свидетельским показаниям, полицейским протоколам, фотографиям жертв – но сделанным
СATIА001.jpg. Грация помотала головой, стараясь об этом не думать.
– Дело Ассирелли-Ассирелли-Ассирелли-Фиерро, декабрь тысяча девятьсот девяносто шестого.
Две узкие цветные иконки в верхней части экрана, в них надписи: ASS1.jpg и ASS2.jpg. Грация навела белую стрелку на ASS1 и кончиком указательного пальца дважды нажала на кнопку мыши. Показалась семейная фотография: отец, мать, юноша и маленькая девочка, все сидят за столом в зальчике таверны, празднуют то ли Новый год, то ли день рождения.
– Они жили в Кориано, Римини, на холме, тоже в домике, расположенном на отшибе. Только у них к тому же были дети.
Клик на ASS2. Фотография аналогична предыдущей. Тот же угол маленькой таверны, край накрытого стола, позади – стена, на которой висит тележное колесо, покрытое лаком и расписанное, виден угол очага, над ним плоская глиняная фляга с силуэтом замка Сан-Марино. Но семья Ассирелли исчезла, и было что-то странное в съехавшей до самого пола скатерти, в темных потеках, струившихся из-под колеса по стене, потом по половицам до самой двери, приоткрытой двери, которая виднелась на заднем плане. Заместитель прокурора Алвау склонился еще ближе к экрану, словно пытаясь проследить, куда ведет эта мутная густая полоса. Грация с трудом поборола желание отпихнуть его, передернув плечами.
– Все эти дела расследуются и близки к завершению, – веско проговорил комиссар.
– Но преступники до сих пор не выявлены, – возразила Грация. – По делу студента из Палермо розыски ведутся среди гомосексуалистов, насчет наркомана карабинеры из Сан-Ладзаро убеждены, что он был убит из-за наркотиков. Пара из Кастеназо…
– Помню, – вмешался Алвау. – Убийство с целью грабежа. Совершенное неизвестными лицами.
– Что до Ассирелли, – добавил комиссар, – то прокуратура Римини добивается разрешения допросить цыгана… того, который сейчас сидит в тюрьме на территории бывшей Югославии; у нас он вырезал целую семью в провинции Павия. Мне эти версии кажутся весьма обоснованными. И я не вижу, что общего между названными делами.
– Я тоже… – подтвердил Алвау, – даже представить не могу, как… что с вами, инспектор, вам нехорошо?
Грация резко откинулась назад, стукнув заместителя прокурора по подбородку. Живот пронзила боль, тупая, какая-то хлюпающая, словно чья-то рука сжала внутренности. Складка между бровями углубилась, превратилась в гримасу, на мгновение отразившуюся в мониторе компьютера.
– Вы плохо себя чувствуете, синьорина? – допытывался комиссар, а Грация отнекивалась, мотая головой.
– У инспектора Негро… – начал было Витторио.
– Грипп, – решительно заявил Алвау. – Я тоже его подцепил. Скверная хворь.
– Нет, нет…
– У инспектора Негро…
– Я сразу заметил, какая вы бледная, синьорина, с первого взгляда…
– В этом году скверный грипп… три разных вируса! Осложнения на желудок…
– Нет, нет…
– У инспектора Негро…
– Может, нам лучше закончить на этом, чтобы синьорина…
– У инспектора Негро, скажем так, обычное недомогание.
– А-а, – протянули Алвау и комиссар.
У Грации зарделись щеки.
– Связь между этими делами есть, определенно есть, – выпалила она единым духом. – Во-первых, М.О. всегда один и тот же, зверское насилие, не щадящее ничего живого. Чистое насилие, ни секса, ни фетишизма – ничего. Одно насилие.
