Фонтэн внимательно наблюдал за ним:
– У вас есть какие-нибудь предположения относительно этой Силы?
– Есть, конечно, – ответил Пириэл и, вложив в свой тон максимум сарказма, добавил, – но тут слишком много тумана… А чтобы его рассеять, не могли бы вы исследовать все, что прямо или косвенно касается этой Силы?
– Мог бы. А что делать с Темным?
– Эта задача с вас не снимается.
– Вы переоцениваете мои возможности. Анализировать все событийные линии вокруг сразу двух таких Сил – задача высшей категории сложности. Тут справился бы только Безликий, но их, кажется, всех перебили…
– Ладно, – с раздражением перебил его Пириэл, – я понял вашу мысль. Анализируйте только те линии, которые связывают эти Силы друг с другом… и с нами. Это вы можете?
Фонтэн молча кивнул.
– Вот и отлично! – Пириэл почувствовал, что больше дерзости наблюдателя он не выдержит, и поспешил закончить разговор прежде, чем поддастся искушению поставить на место зарвавшегося адепта. – Однако, у меня дела. Свяжитесь со мной, как только разузнаете что-нибудь ценное. До встречи!
И, не дожидаясь ответа собеседника, эдемит исчез. Фонтэн с кривой усмешкой смотрел на место, где только что стоял глава Совета Верхнего мира, и в глазах его бурлила такая черная ненависть, что увидь ее Пириэл, ему наверняка стало бы не по себе.
Место, где они очутились после очередной телепортации, столь же сильно отличалось от живописного пейзажа Междумирья, как голая каменистая осыпь от цветущего луга. Дмитрий никогда еще здесь не был, но сразу же понял, где он находится: такого запаха и такой ауры смерти, тлена и распада, а также столь безжизненного ландшафта не могло быть ни в одном месте Множества Миров, кроме Серых Пределов. Вдобавок ко всему прочему, в атмосфере наблюдался явный недостаток кислорода, что было вполне понятно – местные обитатели не нуждались в нем для дыхания, ибо поголовно были мертвы, а изредка заглядывающие сюда адепты и представители Высших Сил были вполне способны синтезировать его сами. Тяжелая свинцовая облачность надежно закрывала все небо, не пропуская к мертвой земле ни единого лучика солнца: этот мир заботился о своих обитателях и берег их…
Последние сомнения отпали – они были в Серых Пределах. От этого открытия у Дмитрия заныли зубы. Уснувшие, было, подозрения насчет Агента пробудились вновь, и молодой человек одной рукой потянулся к шлему Одиночества, чтобы снять его, а другой – к бедру, где был спрятан Каладборг.
Заметив его движение, Агент поднял вверх руки и поспешно заговорил, причем в глазах его достаточно явно светился испуг:
– Не надо! Не делайте этого! Я клянусь, это не ловушка!
– Тогда почему мы в Серых Пределах? – проговорил Дмитрий и закашлялся: сказался недостаток кислорода в воздухе.
– Сейчас я вам все объясню! – успокаивающе сказал Агент. – Но для начала, позвольте вам помочь.
Дмитрий медленно кивнул, и Агент сделал еле заметный жест рукой. Поступление кислорода в легкие молодого человека увеличилось, и дышать стало намного легче.
– Благодарю вас, – промолвил Дмитрий. – Но я по-прежнему жду объяснений.
– Извольте. Это место лишь географически располагается в Серых Пределах, но фактически к ним не принадлежит. Оно, скорее, находится в юрисдикции Первосозданного.
– И что же это за место? – полюбопытствовал Дмитрий.
– Зона заточения Пруклятых душ. Слышали о такой?
Молодой человек, не удержавшись, присвистнул от удивления:
– Вы серьезно? Разумеется, слышал! Здесь содержатся души тех, кто совершил деяния, угрожающие безопасности Множества Миров, и за это лишен права на реинкарнацию…
– Совершенно верно. Цитата из «Гибели пяти миров» Изолара, не так ли? В этом вопросе эдемиту можно доверять.
– Но что мы здесь делаем? Изолар писал, что эта зона создана специально для того, чтобы ограничить круг общения Пруклятых душ Внутренней стражей, ибо они обладают смертоносными знаниями.
– И это верно. Но я – представитель Первосозданного, и на меня запрет не распространяется. А вы – со мной.
– И все же, я не понимаю, зачем мы здесь…
– А вы подумайте! В связи с чем Изолар описывал эту зону?
– В связи с событиями войны Гибели пяти миров и заточением сюда… Ну конечно! Ведь здесь находятся души Дайнарда и Балендала!
– Именно! Впрочем, Балендал нам вряд ли будет полезен, так как с нами он наверняка сотрудничать не захочет, а принудить его, вероятно, не сможет даже Первосозданный, ибо предложить мертвому архимагу нечего и угрожать ему нечем… Но вот Дайнард – другое дело. Он чувствует свою вину за те события и за создание Каладборга и, надеюсь, захочет ее искупить.
– Но как мы доберемся до Дайнарда? Его охраняет Внутренняя стража, а она вся сейчас подчиняется Темному. А его могущество и мощь Короны Мертвых в любой области Серых Пределов практически безгранично. Если он заявится сюда…
– Можете быть спокойны, – не заявится, – перебил его Агент. – Наш общий враг, утратив безликость, стал совершать некоторые… недальновидные поступки. Корона дала ему настолько чудовищную мощь, что благодаря ей он смог преодолеть даже наложенные Первосозданным на Внутреннюю стражу заклятия подчинения. И она же сыграла с ним злую шутку, заставив считать себя непобедимым и непогрешимым. А это всегда чревато. Он сделал ошибку, сочтя местных заключенных бесполезными, а главное – безопасными для себя, и снял отсюда Внутреннюю стражу, присоединив ее к своему воинству. Ну а сам он не очень-то любит посещать это место, так как оно напоминает ему об ограниченности его могущества: при всей своей Силе, он оказался не в состоянии вскрыть Купола заточения.
Дмитрий улыбнулся и поднял руки в знак капитуляции:
– Убедили. Что же, давайте нанесем визит Дайнарду!
Агент двинулся вперед, а молодой человек последовал за ним. По дороге Дмитрий имел возможность убедиться в справедливости слов посланца Первосозданного: эта область Серых Пределов, да простится мне этот мрачный каламбур, словно вымерла. Не наблюдалось никакого движения.
«Все ушли на фронт», – вспомнил Дмитрий табличку, знакомую ему по фильмам о Второй Мировой войне, превратившуюся позже в поговорку, и ухмыльнулся. Вообще, молодой человек поймал себя на мысли, что за этот час он улыбался больше, чем в течение двух последних недель. Скорее всего, причина была в исчезновении страшного давления, оказываемого на него Каладборгом. Он понимал, конечно, что это временно, и рано или поздно Шлем Одиночества придется снять, но это не мешало ему наслаждаться каждым мгновением обретенной свободы.
«Ох, не к добру вы разулыбались, молодой человек! – сказал сам себе Дмитрий. – Как бы скоро плакать не пришлось!»
Внезапно он остановился, словно налетел на стену: прямо на их пути между двумя ближайшими скалами в воздухе переливалось зеленоватое марево. Агент, обнаружив, что Дмитрий не следует за ним, тоже остановился и недоуменно оглянулся на своего спутника.
– Что случилось? – спросил он.
Дмитрий показал рукой на скалы.
– Вы видите?
– Скалы? – переспросил Агент. – Да, вижу.
– Не пудрите мне мозги! – с раздражением произнес Дмитрий. – Я про ту зеленоватую штуку между ними. Какое-то охранное поле, наверное… Вы что, меня проверяете?
– И в мыслях нет! – заверил его Агент. – А вы его тоже видите? Это весьма… неожиданно!
– Да ладно, – отмахнулся Дмитрий. – Просто Каладборг обостряет мою магическую
