закрывались.
Воины Людоедского отряда собрались перед своим новым командиром. Нэд осмотрел строй. Солнце уже почти село, поэтому было трудно различить детали. И кроме того, солдаты все время беспорядочно двигались на месте и больше походили на сбитую с толку толпу, чем на дисциплинированное военное подразделение. Нэд насчитал около трех сотен людоедов, сотню орков, семьдесят пять людей, несколько эльфов и троллей. В отряде были и гоблины, но их сосчитать было невозможно.
Нэд прошелся от одного конца внутреннего двора к другому и обратно. Он решил, что этого достаточно.
– Разойдись, – проворчал он.
– А ну, все обратно за работу, жалкие бездельники! – прокричал Гэйбл. – На вас смотреть противно, безмозглые куски дерьма!
Внутренний двор начал пустеть, хотя казалось, что многим особо некуда идти. Несколько солдат остались на месте.
– Сэр. – Гэйбл отдал честь. – Я думаю, вам захочется взглянуть на наш особый персонал.
Нэду ничего такого не хотелось, но командир, по его мнению, должен был делать подобные вещи.
– Хорошо, – ответил он.
– Для вашего удобства у старшего майора есть досье, сэр, – сказал Гэйбл.
Регина подошла с целой охапкой свитков.
Нэд дал ей знак рукой удалиться.
– Просто покажите мне солдат.
Регина и Гэйбл пожали плечами.
– Как скажете, сэр.
Гэйбл подвел Нэда к первому в шеренге бойцу.
Это был низкорослый жилистый человек с усталым лицом и рыжей бородой до пояса. Даже в сумерках Нэд увидел, что его глаза были белыми и тусклыми, как жемчужины. На лбу солдата было вытатуировано едва заметное изображение садящегося солнца.
– Итак, ты… – начал Нэд.
– Так точно, сэр. – Солдат отдал честь. – Я Оуэнс, дивизия провидцев.
– Я не знал, что в Легионе еще…
– Программа была прервана, сэр. Не оправдала затрат.
– Ты…
– Абсолютно слеп, сэр.
– У тебя есть…
– Да, сэр. Я знаю, что это очень раздражает. Но от этой привычки нелегко избавиться.
Нэд потер глаз.
– Ты…
– Я очень хорош. Лучший в своем деле.
– Что ж, это впеча…
– Спасибо, но я должен признаться, что у меня есть один недостаток.
Нэд раскрыл было рот, но нетерпеливый провидец ответил прежде, чем был задан вопрос.
– Поскольку я потерял зрение, я могу только слышать будущее. – Оракул гордо улыбнулся. – Но зато я слышу его с восьмидесятидевятипроцентной точностью.
Эта информация еще не успела достигнуть мозга Нэда, как провидец снова заговорил.
– Она еще чешется, сэр, но немного мази должно помочь. И спасибо за вашу заботу.
– Что?
– Я имею в виду мою сыпь. Вы ведь об этом собирались спросить?
– Нет.
– Вы в этом уверены? Мы часто собираемся сказать одно, а говорим совсем другое.
– Я абсолютно уверен, – ответил Нэд.
– Значит, я ошибся, сэр. Когда ты прав в восьмидесяти девяти процентах случаев, всегда допускаешь ошибку в остальных одиннадцати. – Он показал на свой нос. – А чую я будущее с девяностовосьмипроцентной точностью.
Оуэнс ответил до того, как Нэд успел его спросить.
– Нет, пока это не принесло особой пользы. Будьте здоровы, сэр.
– Я не чихнул.
Провидец поковырялся в ухе пальцем.
– Еще чихнете, сэр.
Нэд перешел к следующему солдату – огромному двухголовому людоеду. Такие существа редко появлялись на свет, а выживали еще реже – ведь в юном возрасте, когда формировался характер людоедов, они становились опасно вспыльчивыми. Пережить половое созревание считалось трудным испытанием – эмоции били через край, просыпался неутолимый зверский аппетит, постоянно, как у психически больного, менялось настроение. В этот период жизни молодые людоеды держались подальше друг от друга, но двухголовые особи, как ни крути, разъединиться не могли. Поэтому довольно быстро один из них убивал второго, а следовательно, и себя самого.
Двойняшки были девять футов в высоту и почти столько же в ширину. Их тело было красней и волосатей, чем у одноголовых людоедов. Их лица были схожими, но не одинаковыми. У правого верхние зубы закрывали нижние в страшном оскале, а у левого были высоко посаженные обвислые уши. Тем не менее даже если бы людоеды не делили на двоих одно тело, было бы очевидно, что они родственники.
– Рядовой Льюис и капрал Мартин, – сказал Гэйбл.
Людоеды быстро, по-военному четко отдали честь. Оба одновременно начали говорить, но остановились. Снова заговорили и снова остановились.
Льюис кивнул своему брату.
– После тебя.
– О нет, после тебя, – ответил Мартин.
– Пожалуйста, дорогой брат, я настаиваю.
– Не хочу показаться упрямым, но это я настаиваю.
– Не глупи. – Льюис наклонил голову. – Ясно, что ты начал говорить первым, а я тебя грубо перебил. А мне не подобает перебивать стоящего выше по званию офицера.
– О нет, нет и нет. – Мартин положил руку на свою часть груди. – Совершенно очевидно, что это я тебя перебил. А на это, вне зависимости от звания, у меня не было веских оснований. Мама меня не так воспитывала.
– Заткнитесь! – скомандовал Нэд. Из его уст эти слова прозвучали странно. Такая грубость удивила Нэда. Но в конце концов он был здесь главным. Возможно, именно так и надо было начинать себя вести.
Ни Льюис, ни Мартин не выглядели обиженными. Нэд догадался, что мама, должно быть, научила их еще и не задавать вопросы старшим по званию. Двойняшки снова попытались заговорить, но ни один не осмелился молвить слово перед другим.
– Ты. – Нэд указал на Льюиса. – В чем дело?
Льюис еще раз решительно отдал честь.
– Я только хотел сказать, сэр, что для меня великая честь служить под командованием легендарного Вечно Живого Нэда.
Нэд кивнул Мартину.
– Теперь ты говори.
– Как хотите, сэр, но вообще-то мне нечего добавить к тому, что так красноречиво сказал мой брат. Хотя лично я бы предпочел слово «привилегия» вместо слова «честь».
Льюис хлопнул себя по лбу.
– Ну конечно! Какой же я дуралей! Как всегда, мой дорогой брат, ты продемонстрировал свое уникальное владение языком.
– Не преуменьшай своих собственных способностей, – ответил Мартин.
