успел он ощутить радость от удачной посадки планетолета, как судьба тут же подбросила неприятный сюрприз.
– Ерунда, – уверенно сказал Левис Белтс по прибытии, осмотрев небольшую вмятину, от которой вдоль всего борта тянулись едва заметные царапины. Но у подскочившего механика машины сложилось иное мнение, и он не преминул высказать его чужаку, не стесняясь в выражениях. Страсти разгорелись. Подошли еще несколько человек из местных. В дальнем конце ангара замаячили фигуры охранников.
– Мне еще не приходилось работать в таких условиях, – в конце концов, признался Джой.
– А тебе вообще когда-нибудь приходилось сидеть за штурвалом, сосунок? Или только задницу хозяину лизать?
– Слышь, мужик, – сказал Белтс, – шел бы ты отсюда.
– Понабрали тут! Я еще пилотам нашим скажу. Они тебе рожу-то наглую разукрасят. Сопляк!
Сидней, так звали механика, зло плюнул на пол, развернулся и столкнулся нос к носу с Гардоном, пришедшим на шум.
– Придержи язык, – тихо сказал капитан и сделал шаг вперед. – Экзотические создания снаружи жрать хотят.
Рука капитана легла на кобуру бластера. Сид оторопело попятился и наткнулся на Белтса. Левис молча подхватил скандалиста сзади и потихоньку отвел за опору.
– Рэд, – вмешался встревоженный Виктор, – здесь работы на пять минут, если ты не разгонишь команду.
– Да бог с ним, – согласился Гардон. – Пойдем, Джой. Вон за работничком уже охрана идет. Только что-то не торопится. Левис, похоже, вам придется остаться у машин. Не отключайте коммуникаторы.
– Да, сэр.
Они втроем направились к выходу, где ждали Лейти, Джери и Серж.
– Еще одна подобная выходка в отношении кого-нибудь из нас, и уважаемый лорд Геллер до конца жизни будет оплачивать мне адвокатов, – проворчал Рэд.
– Что случилось? – поинтересовался штурман у Блохина, пока они шли по переходам к командному отсеку Центральной.
– С кадровой политикой у них тут не очень. – Бортинженер подмигнул стажеру, все еще переживавшему из-за своей оплошности, приведшей к скандалу в ангаре. – Расслабься. А Геллера на деньги раскрутить – надо много здоровья иметь. Иначе мы бы сейчас на модернизированных «Тайфунах» упражнялись, а не на этой рухляди.
После обсуждения некоторых деталей экспедиции совместно с учеными, Сорном и Эрвиром, во время которого сумрачный командир подразделения предпочитал хранить молчание, гостей развели по каютам. Оставшись один, Рэд переоделся и с наслаждением развалился в широком кресле. Осмыслить заряд информации о свойствах интерференции и отражения волн, только что полученный от научного руководителя Центральной, он не успел. В дверь постучали.
– Открыто, – сказал Гардон, щелкнув клавишей пульта. На пороге стоял Эрвир.
– У меня есть к тебе разговор, капитан.
– Тогда садитесь для начала.
– Послушай, парень, я не знаю, кто ты, но ты здорово летал. И самый главный мудак на станции до сих пор трясется от ярости при одном упоминании твоего имени.
Гардон поморщился. Стычка с механиком граничила с нервным срывом, и теперь он злился на себя за слабость. Ну нет рядом Эдварда с его опытом пилотирования малотоннажников! Есть только мальчик, который и так старается изо всех сил. Есть командор Пайнтер, лорд Геллер, водоросли, подводная или надводная – хрен поймешь – станция, где мог кто-то выжить после аварии, а мог и не выжить, и бог знает еще какая хрень… Причем тут местный отморозок?
– Хочешь дойти до станции? – продолжил Эрвир. – Есть несколько нюансов, о которых Сорн понятия не имеет.
Рэджинальд удивленно поднял глаза.
– Признаться, я не совсем понимаю, сэр, с чего такая милость? Наша первая встреча не отличалась особой теплотой…
– Знаешь, капитан, я всю жизнь был бродягой. Я и не вспомню сейчас всех планет, на которых считался лучшим пилотом, но Сорисса… Ты, наверное, принимаешь меня за идиота, Рэджи… Ее зовут Валентина. Она технолог на станции.
Гардон подумал, что Блохин абсолютно прав насчет командира орбитальников. Эрвир действительно пил. Пил много, и скорее всего не только сегодня.
– Послушайте, Эрвир, – начал Гардон, – вы опытный человек, знаете маршрут наизусть, почему бы не рискнуть самому и…
– Ты знаешь, сколько тут до вас было попыток?! – неожиданно рявкнул Эрвир. – Думаешь, я туда не ходил?! И все вот так с самого начала сидели и ждали у моря погоды! Несколько человек из моего звена покалечилось и два «Спасателя» пропали! Полеты запретили только сегодня в полдень. Утром сел за управление и не могу, понимаешь? Не понимаешь… И не надо… Кто бы другой рассказал – не поверил бы. – Орбитальник вздохнул и грубо ткнул пальцем в дисплей. – Тебе нужна дорога или нет?
Они прокрутили все возможные проходы к «Сориссе-3» несколько раз.
– Не открывай дверь кому попало и не шатайся по станции до старта, – вдруг сказал Эрвир. – Вам тут не все рады, а охраны у нас всего десять человек.
Встал и вышел, не попрощавшись.
Настроение и так было не радужное, а разговор с командиром летного подразделения его окончательно испортил. Во-первых, Рэджинальду было неприятно видеть, как сломался безусловно сильный человек, обладающий – в этом не было сомнений – прекрасными профессиональными качествами. Во-вторых, Рэджинальду надоела слепая вера окружающих в его всемогущество. Пайнтер, взбешенный напрасной гибелью своих экипажей, убедил в нем Геллера, а Эрвир, теряющий любимую женщину, – самого себя. Несмотря на разнообразие причин, все были твердо уверены в его успехе. Все, кроме самого капитана «Моники». И этот провал между мнением заинтересованных сторон и его собственным никак не прибавлял Рэджинальду уверенности.
Глаза слипались. Перед тем, как задремать Рэд поймал себя на мысли, что отчаянно хочет вернуться назад во времени, сказать Геллеру: «нет» и от души напиться в капитанской каюте «Моники». Если бы Виктор за ним не зашел, Рэд, наверное, позорно проспал бы время сбора.
Около готовых старту «поплавков» Сорн выставил всю немногочисленную охрану базы. В ангар набилось гораздо больше народу, чем накануне. Человеческое любопытство победило амбиции. Собирая на себе взгляды, в диапазоне от настороженных до угрюмо-злобных, Рэд и Виктор молча прошли к «Фаэтону». Блохин уже был внутри, когда капитана окликнули. Он остановился в проеме люка и обернулся на знакомый глуховатый голос. Перед ним в сопровождении двух сотрудников охраны стоял комэск, выглядевший с утра не лучшим образом, но абсолютно трезвый.
– Вчера я был немного не в форме, капитан, – Эрвир шагнул было вперед, но ему тут же преградили дорогу, – и, боюсь, кроме дельных советов по маршруту, наговорил много лишнего… Не бери в голову.
– Я понял. Я постараюсь.
«Мыльная опера какая-то, – подумал Рэд. – Все как по сценарию. Даже без трогательного прощания не обошлось».
До опасного района дошли без приключений. Если не считать крупной стаи валланов, которые, вопреки рассказам, предпочли убраться с дороги. Последний относительно спокойный отрезок по совету Эллен шли под водой, и Гардон слегка отстал. Лейти, взявшая управление, чувствовала себя здесь как рыба в воде.
Подлодки не входили в обширный перечень аппаратов, которыми капитану «Моники» доводилось управлять раньше. Пришлось на ходу изучать основы гидродинамики, и чувство опасности несколько притупилось. Только когда Рэд вновь вывел «Фаэтон» на поверхность и оба катера зависли в воздухе, он начал понимать, почему пилотам запретили идти в этот район. Горные хребты, среди которых затерялась станция, являлись одним из основных центров нестабильности и активной вулканической деятельности планеты.
